Автор Тема: Спорные моменты истории.  (Прочитано 47720 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Спорные моменты истории.
« : 30 Ноябрь 2009, 23:48:09 »
 :o
7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #1 : 30 Ноябрь 2009, 23:48:58 »
Петр Первый — основатель азиатчины в России
Именно он породил в русских людях комплекс европейской неполноценности


 
Петр Первый
 
Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко отказалась от проекта Зураба Церетели по благоустройству парка 300-летия города. Как уверяют в Академии художеств, теперь этот проект переносят в Москву, в Екатерининский парк. Здесь планируют установить 74 бюста русских великих князей и царей. А в центре композиции — Петр Первый у символического окна в Европу.

Один Петр Первый уже высится над Москвой. Опять же работы Церетели. У рулевого колеса. И рулит Россию, как мы считаем, в Европу. Для президента В.В. Путина император Петр — образец политического деятеля.

В общем, символ и средоточие того, как править Россией и куда ее вести.

А ведь то, что мы думаем и говорим о Петре Первом — факт коллективного помрачения разума. Или шизофрении. В особо тяжких размерах. В масштабах огромной страны. Сначала России, потом Советского Союза, теперь снова России.

Правление Петра длилось 36 лет. Поворотная эпоха в истории.

Оценки деяний Петра уже устоялись. В двух вариантах. Они дискутируются в русском обществе уже три века. Одни говорят, что Петр свернул Россию с исконного русского пути в порочную Европу и тем погубил. Другие — что недовернул, не довел нас до Европы, не вытравил до конца расейское, нутряное и отсталое.

Однако и те, и другие сходятся на одном ключевом слове — Европа. Мол, повернул в Европу. Или — недовернул до Европы. Вот это и вызывает у меня столбняк недоумения. На мой взгляд, мы имеем случай массового исторического самогипноза. Ни о какой Европе речи не было, нет и быть не могло! Даже при первом приближении очевидно, что ни к какой Европе нас Петр не повернул, а совсем наоборот — в Азию он нас завернул, в Азию! А точнее — в азиатчину. Еще точнее — вверг страну в пропасть жутчайшего азиатского деспотизма.

Тянуть Русь в Европу не было никакой необходимости. Русь, русские — были и есть исконно европейская нация.

Хотите пример от противного? Киевская Русь называлась каганатом — Русский каганат. Великий киевский князь назывался каганом. У русских князей раннего средневековья половецкой крови было не меньше, чем славянской. Едва ли не треть дворянских фамилий — оттуда, тюркско-ордынского корня. При таком тесном контакте, да еще как минимум трехсотлетней зависимости от Золотой Орды, должно быть ощутимое во всех сторонах жизни наследие, отпечаток. А что мы имели и имеем? Ну ничего степного не прижилось в российском быту, в бытотипе. Даже чай с молоком не прижился! Русские перемалывали всё тюркско-ордынско-степное, а также балтийское, угро-финское и все вместе они составляли русскую европейскую нацию и шли путем европейской цивилизации. Без всяких особых усилий — естественным образом! Безусловно, сказался выбор веры — христианской, православной. Но наверняка здесь сказалось и нечто более глубинное, исконно-природное, запрограммированное от природы. Как нынче говорят, национальный менталитет.

И никакого такого особого пути у Руси не было. А был обычный путь европейской страны, пусть и не очень простой.

Ибо что считать европейскостью? Насильственное бритье бород и питье кофия? Да это был такой удар по боярскому быту, что мы до сих пор кричим: караул, Европа! И за криками не услышали и не разглядели, что Европа — это прежде всего система общественного, политического устройства.

История Европы — это история борьбы монархов с феодалами. Полную победу в ней не одержал никто. Но в ее процессе укреплялась и центральная власть, и в то же время у власти отвоевывались и законодательно закреплялись имущественные и гражданские права и свободы сословий, народа, всего населения. Как в советско-марксистские времена говорили, закон единства и борьбы противоположностей. Диалектика, однако.

А церковь при этом была как третейский судья, как третья, высшая, духовная сила. Так и пришли цивилизованные страны к нынешним конституционным монархиям и парламентским республикам.

Той же дорогой шла и Россия. И у нас со временем боярская оппозиция и Боярская дума стали бы парламентским, общегражданским институтом. Если бы ей не переломили хребет. Начал первый русский царь Иван Грозный, а завершил первый российский император Петр Первый. Динамическое, диалектическое равновесие в обществе было разрушено. Началась эпоха азиатского абсолютизма. Потому что Иван и Петр в зародыше уничтожали семена общегражданских институтов власти. А Петр устранил и церковь как центр духовной власти, влияющий на власть светскую. Третейского судью, который стоит и над царями, и над людишками. Он упразднил патриаршество, ввел священный синод, полностью подчиненный самодержцу. То есть поставил церковь на службу власти. Что еще разрушительней для общественного сознания.

Результат известен.

Не случайно же для Сталина образцами государственных деятелей в русской истории были именно Иван Грозный и Петр Первый. Не случайно же сталинская пропаганда насаждала их исторический культ в нашем сознании. В нас вбивали, что европейский путь — это когда вся страна зажата в едином кулаке. При помощи Всеобщей Бюрократической Системы, основателем которой, кстати, был Петр Первый и которая живет до сего дня даже в деталях, в той же табели о рангах, воссозданной ныне российским чиновничьим аппаратом. А как писал опять же Маркс, собственностью чиновников является само государство.

Унижая и отрицая все русское, превознося и насаждая все западное, Петр Первый породил в русских людях жесточайший комплекс неполноценности. Который разрывает сердца и души до сих пор. С одной стороны, вроде бы Европа, но, с другой стороны, Европа-то нас за своих не считала и не считает. Отсюда всевозможные комплексы и оглядки. Метания и страдания души. Чаадаев призывал ввести в России католичество. Тургенев, долго живший и умерший во Франции, писал, что русский человек ведет себя за границей так, как будто там каждый имеет право дать ему в морду. А Достоевский отчаянно вопрошал: кто мы есть и что мы есть перед лицом просвещенной Европы? Отсюда и взрывы, крайности русского человека — от самоуничижения до высокомерия, от добродушия до агрессии и угроз разнести к чертовой матери весь европейский дом саблями или ракетами.

Комплекс неполноценности — страшная разрушительная сила.

Именно со времен Петра Первого русский человек стал стыдиться самого себя, своей истории, отрекаться от своего прошлого. Именно с того времени и возникла история Руси и России, полностью написанная под диктовку Запада. Еще академик Бартольд отмечал: «Русские ученые следуют большею частью по стопам европейских и большей же частью принимают взгляды, установившиеся на Западе».

Очевидно, и ходом времени показано и доказано, что фундамент петровского государства, несмотря на его сталинскую колоссальность, на самом деле крив, страшен, не приспособлен для строительства хорошего дома и житья в нем.

А мы так и живем. Наследием Петра. По-прежнему считая, что «Петр Первый» и «Европа» — синонимы. А каковы синонимы — таковы и антонимы.

И дело же не в Петре и не в катаклизмах его времени. История есть история. Что было — то было. Дело в том, что и как мы сегодня думаем о Петре. По опросам социологов, из всех монархов Петру Первому отдает предпочтение почти половина россиян. А как думаем — так и действуем, так и живем. Неточная мысль — разрушительна.

7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #2 : 01 Декабрь 2009, 00:08:29 »
Сергей БАЙМУХАМЕТОВ (Москва)
Тайна Куликова поля
Против кого воевал Дмитрий Донской?

«Спросите у любого человека, кто такой Дмитрий Донской? Куликовская битва, освобождение от татар… Если бы самому Дмитрию Донскому сказали эти слова — «освобождение от татар», — он бы с ума сошел. Потому что царем, которого он признавал, был именно татарский царь. А Мамай, которого побил, был самозванец, узурпатор, от которого он этого самого царя защищал. И ничего даже близкого «освобождению от татар» у него в голове не было. А ведь это — святая святых нашей истории».

(Ю.Афанасьев, «Общая газета»)

Понятен пафос ученого, восстающего против фальсификации истории в угоду чему бы то ни было. И нельзя его не разделить. Но при этом Юрий Афанасьев пытается развенчать Дмитрия Донского, ставя ему в вину союз и защиту «татарского царя». Мол, первый слуга, а никакой не борец…

Так историк, опровергая одни мифы, тут же предлагает вместо них другие, столь же идеологизированные, но уже с другим знаком.

Возможно, Александр Невский и Дмитрий Донской преследовали только личные цели, хотели только личной власти, которой добились при поддержке Орды. Они не оставили письменных свидетельств, как нам надо толковать и в чем искать смысл их деяний. Но мы, слава Богу, имеем возможность и обязаны судить по результатам. А результаты известны — мы, россияне, родились в стране, которую создали, отстояли и укрепили именно Александр Невский и Дмитрий Донской. Каким образом — вот в чём суть всех страстей нынешних!

«Западники» открыто пишут о дружбе Невского и Донского с ханами Орды и называют это низкопоклонством и предательством. Но умалчивают при этом об объявленных крестовых походах Запада против Руси. И «патриоты-славянофилы», при всей своей нелюбви к Западу, тоже об этом почему-то умалчивают. Зато стараются выдать святых князей за яростных борцов против Золотой Орды. И получается полная нелепость. Бред сивой кобылы, простите! И как тут можно спорить, когда сам предмет спора не обозначен, стыдливо и неуклюже замолчан, просто-напросто оболган? В таких случаях всегда, вольно или невольно, в ход идут идеологемы, в общем — эмоции. Вот откуда невнятица, горячность, сумбур.

Духовный, исторический и политический наследник Александра Невского — князь Дмитрий на Куликовом поле также сражался не против Золотой Орды, а за Орду.

Но тут надо очень и очень прояснять. Потому что наша официальная и массовая история с соловьевско-ключевских времен долбит одно и то же, невзирая на очевидные факты, на русские же летописи, не говоря уже об армянских, к примеру… У нас Мамай до сих пор считается ханом Золотой Орды. И битва Дмитрия Донского на Куликовом поле считается войной с Золотой Ордой и победой над Золотой Ордой. Ничего подобного у Дмитрия Донского и в мыслях не было — тут Афанасьев трижды прав. Потому что ни Дмитрий, ни другие русские князья, ни — главное — православная церковь никогда в то время не выступали против Золотой Орды и никогда не ставили знак равенства между Мамаем и Золотой Ордой. В то время в Золотой Орде, как отмечают русские летописи, наступила «великая замятня». Твердой власти не стало, ханы убивали и травили друг друга в тайной войне за трон. Да, мятежник и узурпатор воевода Мамай пользовался в Золотой Орде огромным влиянием. Но ханом он не был и не мог быть никогда по причине того, что не являлся потомком Чингисхана. И потому, наверное, создал свою орду — Мамаеву. Кстати, в русских летописях иногда встречается «Мамаева орда», но её опять же все историки и тем более писатели-публицисты отождествляют с Золотой Ордой. Мол, разные названия одного и того же. И только в конце XX века (!) пробился первый свет, появилось первое сообщение. Вадим Кожинов незадолго до смерти определил и доказал, что «Мамаева Орда» и Золотая Орда — совершенно разные образования. Он привел ранее никогда не упоминавшиеся в исследованиях «Памятные записи армянских рукописей XIV века», в которых черным по белому начертано:
«Завершена сия рукопись в 1371 году во время владычества Мамая в области Крым…»
«Написана сия рукопись в 1377 году в городе Крым во время владычества Мамая — князя князей…»

Переводы сделал и представил Вадиму Кожинову армянский ученый В.А. Микаелян. Значит, вся наша историческая наука до Кожинова и Микаеляна не удосуживалась заглянуть в древние армянские рукописи, живя с армянами в одном государстве — России и Советском Союзе? Остается только вздохнуть…
Одним словом, была отдельная и довольно могущественная Мамаева Орда в Крыму. Причем Мамай одновременно набирал в свою армию и конников из Золотой Орды, где он пользовался огромным влиянием. В общем, властелин громадных пространств, командующий огромной армией, диктовавший свою волю и Москве, и Рязани, и Золотой Орде, и в чём-то даже Ягайле, великому князю Литвы. Вот против кого и выступил Дмитрий Московский…
Но назвать князя Дмитрия последовательным борцом с Мамаем опять же будет ошибкой. Не было в то время и в тогдашней политике прямых, однозначных решений и действий. Ко времени усиления Мамая великий князь Дмитрий был уже взрослым человеком и вполне зрелым политиком. Учтем, что всю жизнь, с младых лет, он руководил страной под опекой и по советам своего наставника с детства — митрополита Алексия, фактического правителя Руси с 1353 года. (Об этом гигантском человеке, не оцененном, забытом русским народом и церковью, создателе Русского государства, я еще напишу в очерке «Три патриарха»). А митрополит был верным и последовательным союзником Золотой Орды, его связывала личная дружба с ханом Джанибеком и ханшой Тайдулой. Но когда Джанибека и Тайдулы не стало, когда в Орде начались разор и смута, когда огромная власть сосредоточилась в руках Мамая, — Алексий и Дмитрий пошли если не на союз с Мамаем, то, по крайней мере, признали власть Мамая. А куда было деваться? Объявлять Мамаю войну бессмысленно и самоубийственно. И, главное, во имя кого и чего? Во имя вассальных обязанностей перед Золотой Ордой и законной ханской властью, которых тогда просто не существовало? Это всё равно что воевать за ветряные мельницы… Митрополит Алексий и князь Дмитрий жили в реальном, сложном и жестоком мире, и были изощренными политиками. Акулами политики. Их использовал Мамай в своих целях, но и они использовали Мамая. Например, князь Дмитрий вместе с Мамаем воевал против Олега Рязанского, своего ближайшего соседа и вечного противника. И очередной ярлык на великое княжение, то есть на власть над Русью, получил из рук Мамая. При этом нет никаких свидетельств, что Дмитрий хоть как-то поддерживал Мамая в его стремлении занять трон Золотой Орды. То есть Орда остается как бы за скобками политики Руси того времени: есть Мамай, с ним и поддерживаем отношения.
Такова реальность. И она, между прочим, говорит об Алексии и Дмитрии больше, чем абсолютно непонятные умолчания или прямые искажения с целью возвеличения. Ложью можно только унизить…
К концу десятилетия, особенно к 1380 году, политическая картина изменилась, положение Мамая резко ухудшилось. Законным преемником золотоордынского трона стал Тохтамыш — хан Синей Орды, владения которой простирались в нынешней Западной Сибири, Северном Казахстане, по бассейну Ишима, Иртыша и Оби. Очень сильный, могучий хан, самый авторитетный в то время в монгольской империи. Он собрал армию и двинулся к Золотой Орде, к своему законному трону.
Как раз к тому времени происходят стычки русских войск с мамаевскими на Пьяне и на Воже. Дмитрий делает решительный выбор — порывает с Мамаем и переходит на сторону Тохтамыша. На Руси он уже провозглашен «царем Тохтамышем».
Ситуация критическая не только для Мамая, но и прежде всего для Запада. Если сильный хан Тохтамыш утвердится в Золотой Орде, то планы католической церкви рухнут в очередной раз, как это было при Александре Невском, который и заключил вечный военно-политический союз Руси и Золотой Орды. Владимирская Русь во времена Александра Невского и Дмитрия Донского была опорой Орды в том мире. Точно так же, как Золотая Орда была опорой для Владимирской Руси. Связаны воедино. Рухнет один — одолеют легко и другого. А против объединенной русско-ордынской конницы ливонско-тевтонские рыцари были бессильны. Потому-то и срочно снарядили армии Мамая и великого литовского князя Ягайло, отрекшегося от православия и перешедшего в католичество. Литва в те века была копьем Запада, направленным против Востока. В двухтомном труде германского историка Эдварда Винтера «Россия и папство» прямо говорится, что Ватикан планировал «завоевание Руси при посредстве Литвы… Во имя пап и с их благословения. Литовские князья действовали так усердно, что образовавшееся Великое княжество Литовское на 9/10 состояло из областей Древней Руси… При Клименте VI Литва заняла центральное место в планах захвата Руси». Не случайно же великий литовский князь Ольгерд перед смертью передал власть младшему сыну Ягайле, нарушив все династические правила преемственности власти. Очевидно, что Ольгерд, убежденный противник Москвы, из своих сынов выбрал того, кто целиком и полностью разделял его неприязнь к Москве и Дмитрию Московскому. Ведь Ольгерд предпринимал два похода на Москву непосредственно, а в перерывах между ними всячески поддерживал Тверь в её постоянной вражде с Москвой. Тут надо обязательно напомнить, почему Тверь не пришла на Куликово поле — она была союзницей Литвы. Потому что за пять лет до Куликова поля московские войска Дмитрия Донского вели осаду Твери.
А что до династического противостояния в Литве, то дети Ольгерда, православные братья Андрей и Дмитрий, бежали от своего новообращенного католического брата Ягайло на Русь. Андрей был посажен на княжение во Пскове, а Дмитрий, который был князем в литовском тогда городе Трубчевске, сдал его Москве и в обмен получил княжение в Переславле-Залесском. И Андрей, и Дмитрий в составе московского войска вышли на Куликово поле против своего брата Ягайлы. В той битве они возглавляли передовой полк и сражались героически, что общеизвестно.
Это добавление, подробности эти, я думаю, убедительно говорят о том, насколько убого, примитивно и несостоятельно привычное всем нам упрощение, «выпрямление» истории. События, настроения, противоречия эпохи не укладываются ни в какую схему.
Но общая линия в истории присутствует, несмотря на все хитросплетения и ответвления. За Мамаем и Ягайлой стоял Запад во главе с Римским папой, католическая церковь, которая еще полтора века назад объявила крестовый поход против «схизматиков и татар», то есть против Руси и Золотой Орды. Если с севера наступление шло через Литву, то с юга — из Крыма. В XIII веке там образовалась мощная генуэзская колония — города Кафа (Феодосия), Чембало (Балаклава), Солдайю (Судак)… К тому времени Золотая Орда утратила власть над Крымом, а Мамай, ставший там «царем», сам опирался на финансовую мощь этих городов, стоящей за ними Генуи и, соответственно, папство. В сказаниях о Куликовской битве с точностью указываются наемники, в том числе и «фряги» — то есть итальянцы из генуэзских колоний в Крыму, а также говорится о замыслах Мамая: «Когда войду в Русь и убью их князя, то какие грады прекрасные подойдут нам, там сядем и будем Русью владеть». А это еще раз говорит, что Мамай к политике ханов Золотой Орды никакого отношения не имел, и действовал как раз против Золотой Орды, её традиций, законов и интересов. Во-первых, Золотая Орда никогда не прибегала к услугам наемников, тем более — итальянцев. А во-вторых — и это самое главное — Золотая Орда никогда не завоёвывала и не стремилась завоевать Русь. Двести пятьдесят лет, со времен Батыя и Александра Невского, они сосуществовали рядом, на правах союзных государств, на правах сюзерена и вассала. Со всеми конфликтами, набегами, походами, участием в усобицах удельных князей, но — без завоевания. Очевидно, что Мамай тут выполнял волю своих западных союзников.
Но общие планы крестового похода совпадали и с личными устремлениями и планами Мамая. Его положение было чрезвычайно сложным. С приходом Тохтамыша власть Мамая кончалась сама собой. А теперь, когда Дмитрий порвал с ним и поддержал Тохтамыша, надежды на сохранение хотя бы влияния на Орду и вовсе превращались в дым… Значит, оставался ему только Крым, но и там он не чувствовал себя хозяином, потому как там уже правили деньги генуэзских купцов. (Доказательство тому — дальнейшая судьба Мамая. После поражения на Куликовом поле от Дмитрия и на Калке — от Тохтамыша он бежал в Крым, где его и убили при неизвестных обстоятельствах. В общем, марионетка, не оправдавшая ожиданий). Последний шанс Мамая — перенести свою ставку в Москву. И потому он моментально заключает союз с Олегом Рязанским против Дмитрия. Мамаю непременно надо завоевать Москву и другие русские города до прихода Тохтамыша, «там сесть и Русью владеть», разделив её между собой, Ягайлой и Олегом. К полному удовлетворению последних. Олег Рязанский в письме к Ягайле уже подробно расписывает, кому что достанется: «Царь даст тебе град Москву, да и иные грады, прилегающие к твоему княжению, а мне даст град Коломну, да Владимир, да Муром, что стоят близко к моему княжению». И откровенно радуется и предвосхищает успех: «Ныне же, князь, пришло наше время!»
И действительно: три армии — рязанская, литовская и мамаевская вышли в тот поход, абсолютно уверенные в успехе. Прежде всего потому, что они опережали Тохтамыша — Тохтамыш со своей армией не успевал ни к Сараю, ни к Москве, ни к Куликову полю.
Но, видно, Господь простер тогда руки свои над Русью. К сече на Куликовом поле на один день, на один переход опоздала армия Ягайлы, потому что она шла через покоренные литовцами черниговские и новгород-северские земли, население которых всячески препятствовало Ягайле. Опоздал к битве и Олег Рязанский. Как и почему — неизвестно до сих пор. Но на всякий случай князь Дмитрий перевел ополчение через Дон, навстречу Мамаю. Положение было отчаянное: Дмитрий сам себе ограничил маневр, возможность отступления, потому как за спиной у него был Дон. Но им же, Доном, он на всякий случай оградился от удара в спину со стороны дружин Олега Рязанского.
И кто знает, как сложилась бы история Руси, соединись тогда армии Мамая, Ягайлы и Олега Рязанского…
Таким было положение в Восточной Европе, в Орде и на Руси на день 8 сентября 1380 года — день Куликовской битвы. В которой, как известно, князь Дмитрий Московский стал Дмитрием Донским. Русские разбили Мамая и сохранили трон Золотой Орды для законного хана Тохтамыша. И тем самым отстояли себя, свою государственность и веру. Не случайно именно на Куликовом поле, как нигде и никогда ранее, ощутимо было даже не влияние, а руководство православной церкви. Ведь главным союзником Мамая был Ягайло, то есть за Мамаем стояла могучая католическая Литва, через которую шло наступление Римской церкви. А русские князья, объединенные вокруг Дмитрия Донского, и православные иерархи во главе с Сергием Радонежским считали своим сюзереном законного хана Золотой Орды «царя Тохтамыша»…
Такова подоплека тех событий.
 

7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #3 : 01 Декабрь 2009, 00:09:03 »
Прдолжение:
Другое дело, что они, события, получили в официальной истории однобокое и, если посмотреть с точки зрения фактов и смысла, странное толкование. Например, в хрестоматийной литературе о Куликовской битве практически не употребляется самое раннее описание битвы — из Симеоновской летописи. Поскольку князь Дмитрий в ней фигурирует как живой, то создана она никак не позже 1389 года, то есть, бесспорно, является документом, написанным по следам событий. Но Симеоновской летописи, повторю, в хрестоматиях и сборниках о Куликовом поле нет. Зато широко распространены другие, более поздние. Не потому ли замалчивается Симеоновская летопись, что там князь Дмитрий, хан Тохтамыш и все русские князья после победы над Мамаем обмениваются поздравлениями, подарками и посольствами!
Но аналогичные, и даже более развернутые сведения есть, к примеру, и в Рогожской летописи. Там прямо говорится, что русские князья отправили послов «со многими дарами к царю Тохтамышу». Но гораздо важнее, как формулируется там известие от Тохтамыша, который окончательно разбил Мамая в сражении на Калке и утвердился на троне Золотой Орды. И тотчас отправил своих послов к «Дмитрию и всем русским князьям». С известием, «как супротивника своего и их врага Мамая победил».
«Супротивника своего и их врага»! Общего врага!Из современных авторов на странности нашей историографии о Куликовской битве обратил внимание еще в 1980 году Вадим Кожинов в журнале «Наш современник». От себя добавлю: в обстановке несколько взвинченного державного празднования 600-летия Куликовской битвы надо было иметь немалое мужество, чтобы высказать такие поперечные мысли.
Но за 20 лет до Кожинова известнейший исследователь древнерусской литературы академик М.Н.Тихомиров в одну из своих статей вставил абзац (всего лишь один абзац!), в котором намекнул (всего лишь намекнул!), что в древних источниках есть совсем другие сведения о Куликовской битве, и не все древние источники введены в современный оборот науки.
Но если у нас уже принята и взята на историческое и идеологическое вооружение теория «ига» (на мой взгляд, в силу полной неправды просто оскорбительная для русского национального сознания), то получается, что, сражаясь против «татарского хана», мы тут же посылали гонцов к «татарскому хану»? За что боролись и с кем боролись? Нужна ли нам такая правда и такие летописи?..
Так и жили, так и воспитывали поколения своих граждан.
(До сих пор на раке с мощами Дмитрия Донского в Архангельском соборе Кремля укреплена табличка с надписью о том, что Дмитрий на Куликовом поле воевал с Золотой Ордой…)

На Куликовом поле Дмитрий Донской не просто помогал Тохтамышу утвердиться на троне Золотой Орды, но тем самым укрепил Русь. Он продолжил и упрочил союз с Ордой, заложенный Александром Невским: внук Батыя хан Менгу-Тимур помогал Новгороду, посылал конницу против немецких рыцарей, Тохта дружил с Михаилом Тверским, Джанибек — с митрополитом Алексием, хан Узбек был шурином великого князя Юрия Даниловича Московского (выдал за него свою сестру Кончаку, в крещении — Агафью), а после смерти Юрия дружил с его братом Иваном Калитой… Союз, благодаря которому они совместно противостояли Западу вообще и Литве в частности. Историки-то знают, а нам для ясности надо чаще смотреть на древние карты. В те века Московская Русь была маленькая, а Литва велика и могуча и при случае могла поглотить Московское княжество, как до этого поглотила Киев, Чернигов, Смоленск, Брянск, Полоцк…
На Куликовом поле князья впервые сплотились вокруг Москвы и признали главенство Москвы. Это мы называем их русскими, а они себя считали ярославцами и белозерцами, муромцами и рязанцами. И только на Куликовом поле и после него как будто некое дуновение истории просквозило души: в князьях и дружинниках, боярах и смердах появилось историческое осознание, что все они — русские. Конечно, междоусобная резня продолжалась ещё долго. И не случайно, что самая жестокая рознь была с тверичами и новгородцами, которые на Куликово поле не пришли…Дмитрий Донской, как и Александр Невский, причислен Русской православной церковью к лику святых. То есть церковь точно знала, что князья-воители, во всём опиравшиеся на «поганых татар», защищали, прежде всего, православную веру от католической экспансии Запада, а значит и страну, а значит, интересы церкви и власть православной церкви на этой территории. Церковь точно знала, что «поганые татары» — боевой щит православной веры в течение трёх веков средневековья, трёх веков становления Русского государства.

Однако союз Руси и Золотой Орды противостоял не только Западу, но и Востоку. К тому времени началось нашествие железных армий Тамерлана, выходивших к Волге и занимавших Елец. Вот они-то и несли с собой иго в подлинном, римском значении слова. Не дружина, не ополчение и не вольная конница, а невиданные по тем временам регулярные войска, они несли с собой и утверждали на завоёванных землях городскую мусульманскую культуру, общинно-бытовое и государственное устройство на свой манер. От их наступления на Русь отвлекал и закрывал Русь с Волги, с востока, хан Тохтамыш. Вся его долгая и бурная жизнь после Куликова поля прошла в битвах с Тимуром и тимуридами. Золотая Орда в этой борьбе истощила последние силы и вступила в полосу заката.

После смерти Тохтамыша в Орде вновь началась смута. Но Московская Русь уже была крепкой. Через какое-то время Золотая Орда распалась сама собой, и вассальная зависимость от Золотой Орды сама собой отпала. А затем уже Русь стала занимать и заняла на этих огромных пространствах главенствующее положение.

Как писал один из основателей евразийской исторической школы князь Н.С. Трубецкой, произошла «замена ордынского хана московским царем с перенесением ханской ставки в Москву». То есть Русь, Россия, Российская империя стала наследницей империи Чингисхана. Кстати, цитата взята из ключевой работы Н.Трубецкого, вышедшей еще в 1925 году, которая так и называется — «Наследие Чингисхана». Но признавать это официальная русская наука со времён Петра не пожелала. Она желала признавать исключительно наследие Византии и европейского Запада, пусть даже и через уничижительное «призвание варягов».
«Сознание россиян веками формировалось для того, чтобы быть манипулируемым… Преподаваемое знание очень часто ни на чём, кроме господствующей идеологии, не основано. А имя этой идеологии — официально насаждаемый государственный патриотизм…
(Ю.Афанасьев, «Общая газета»)


 
Ю.Афанасьев
 
В том и парадокс конкретной ситуации, что я привожу высказывания Афанасьева для подтверждения своих рассуждений. В том и закономерность, что Афанасьев невольно опровергает сам себя. Восставая против стереотипов в преподавании истории, он сам никак не может преодолеть стереотип «ига». И потому, раз дружили Невский и Донской с Сартаком и Тохтамышем, — значит, предатели, помогали татарам держать Русь «под игом»… Так, рассказывая о своей работе и работе друзей-ученых в коммунистические времена, он приводит примеры такой смелости инакомыслия: «Иногда удавалось сказать что-то невероятное для советского времени. Так, профессор Зимин написал о глубочайшем различии между галицкими и московскими князьями. Последних он описал как подлых и коварных коллаборационистов, которые, выступив на стороне татар, казнили и угнетали свой народ хуже, чем любые завоеватели».

А между тем, коли взялся он столь резко судить о московских князьях вообще и святых князьях Александре Невском и Дмитрии Донском в частности, то, как человек широко образованный и критически мыслящий, Афанасьев мог задуматься над очевидными фактами, мимо которых проходили и проходят почти все.

Например, над тем, что за 250 лет «ига» не было национально-освободительного движения русского народа против «завоевателей». Это ведь не просто странно, а даже как-то нелепо. Ну не бывает такого! И не может быть. Если было «иго», то обязательно должны были восстать. По логике природы. Однако ж не восставали… Даже поздние источники не отмечают национальной, а тем более религиозной вражды между Русью и Ордой. Вражда появилась значительно позже, когда многие соседние народы, осколки Орды, стали мусульманами, возникли религиозные отношения, началась эпоха крымских набегов и войн с Крымом, за которым стояла мусульманская Османская империя. Примерно тогда же в книги о давно прошедших временах и событиях задним числом при переписывании летописей стали вставлять элементы и детали религиозной розни, характерные для времени переписывания летописей.

Орда же до начала четырнадцатого века жила не по законам религии, а по законам Ясы. До вероисповедания разноплеменных ее подданных никому не было дела. (Кстати, религией очень многих в Орде было христианство. Более того, в 1260 году хан Хулагу и нойон Кит-Буга повели ордынские тумены в крестовый поход за освобождение Гроба Господнего, так называемый Желтый крестовый поход… Но у нас здесь речь только о Золотой Орде). В 1312 году к власти там пришел хан Узбек, который объявил ислам государственной религией, а несогласным рубил головы. Все, кто не отказался от веры отцов, бежали на Русь, к своим единоверцам. Так что против Мамая на Куликовом поле стояли уже и внуки некогда изгнанных православных ордынцев. Историк Гумилев навскидку приводит такой список русских фамилий ордынского происхождения: Аксаков, Алябьев, Апраксин, Аракчеев, Арсеньев, Ахматов, Бабичев, Балашов, Баранов, Басманов, Батурин, Бекетов, Бердяев, Бибиков, Бильбасов, Бичурин, Боборыкин, Булгаков, Бунин, Бурцев, Бутурлин, Бухарин, Вельяминов, Гоголь, Годунов, Горчаков, Горшков, Державин, Епанчин, Еромолаев, Измайлов, Кантемиров, Карамазов, Карамзин, Киреевский, Корсаков, Кочубей, Кропоткин, Куракин, Курбатов, Кутузов, Милюков, Мичурин, Рахманинов, Салтыков, Строганов, Суворов, Таганцев, Талызин, Танеев, Татищев, Тимашев, Тимирязев, Третьяков, Тургенев, Турчанинов, Тютчев, Уваров, Урусов, Ушаков, Хомяков, Чаадаев, Шаховской, Шереметев, Шишков, Юсупов… Понятно, что Гумилев называет фамилии известные, которые на слуху. Но, с другой стороны, закономерно: ведь это всё фамилии дворянские. А выходцы из Орды как раз и становились служивым сословием, русским дворянством. Вообще же словарь русских фамилий тюркского происхождения, составленный филологом и историком Николаем Александровичем Баскаковым — большая книга. Тот, кто просмотрит её от корки до корки, поневоле задумается. От постоянного противостояния угнетаемых и угнетенных, завоевателей и завоеванных, одним словом, от ига — такого не бывает…

Историк Афанасьев мог обратить внимание и на само слово «иго». Русские в XIII-XV веках не подозревали, что они живут «под игом». Хотя бы потому, что не знали такого слова. «Иго» — слово латинское, из времен Римской империи. А в Россию оно попало лишь в самом конце XVII-начале XVIII века. И, как видим, утвердилось в научном обороте, вошло в учебники истории, а через них — в народный обиход. Более того — в народное сознание.

И этому есть объяснение. Во-первых, почву подготовила церковь. Католицизм ей уже был неопасен, и церкви, как и любому идеологическому институту, для упрочения своей власти необходим внешний враг. А затем — реформы Петра, его решительный поворот к Западу. Что и породило жестокий комплекс европейской неполноценности. Общество, пытаясь «соответствовать» новым веяниям, лихорадочно открещивалось от всего «азиатского». И потому подброшенное словечко «иго» стало радостной находкой. «Иго» разом объясняло и оправдывало «отсталость» перед Европой. И никто не задумался и до сих пор не задумывается над тем, что зависимость от Орды закончилась уже в XV веке. Что же мешало за прошедшие столетия преодолеть «отсталость»?

Теория «ига» как нельзя кстати пришлась и коммунистической исторической науке. Здесь ведь главное было — «бороться с врагами», «кругом одни враги» и т.д. И это еще раз доказывает правоту рассуждений Афанасьева о «манипулируемом сознании и преподаваемом знании». Если уж что-то вдолбили в школе про «иго», то потом вытравить это невозможно. Даже такому образованному и самостоятельно мыслящему человеку, как Юрий Афанасьев… Не случайно же в 1985 году Ю.Афанасьев писал в журнале «Коммунист», что теории «симбиоза Орды и Руси» отличаются «внеклассовым подходом» и находятся в «прямом противоречии с марксистско-ленинскими критериями». А в 1985 году обвинение в «немарксизме» было еще чревато большими неприятностями…

В спорах вокруг Александра Невского и Дмитрия Донского сошлись два навязанных и навязываемых обществу мифа. И оба построены на …неверных посылах, скажем так. «Патриоты-славянофилы» возвеличивают Александра Невского и Дмитрия Донского как государственных деятелей, но при этом лгут, что они боролись с Ордой. А «либералы-западники» низвергают великих князей с пьедестала как раз за то, что они пошли на союз с Ордой. Ни так называемые «западники», ни так называемые «патриоты-славянофилы» ни за что не хотят признать очевидное — Александр и Дмитрий потому и великие, что пошли на союз с Ордой и благодаря этому сохранили, упрочили и возвеличили Русь.
7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Андрей Ревенко

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 576
  • Репутация: +0/-0
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #4 : 09 Декабрь 2009, 15:58:16 »
Преподавание Истории в школах и Поп-истории для масс - это деятельность, ставящая целью дать людям предмет гордости за свою Родину, за своих предков, за их деяния. Правило это незаблемо во всех странах мира. До недавнего времени и у нас так было. Так было в РИ и потом в СССР. Но мы совершили великую ошибку (может это и было смыслом "перестройки"?). Теперь мы сами себе усердно валим кучи дымящегося говна на свою историю. На ВСЕХ уровнях, но в первую очередь - на уровне школы и поп-истории для масс. Для чего эти псевдоисторические высеры про Донского, про Петра? Какая цель? Открыть настоящую ПРАВДУ? Да нифига подобного! ПРАВДУ так не раскрывают. Когда хотят донести историческую ПРАВДУ, всегда проводится анализ всего, что происходило вокруг до этого события лет за 50, затем дается исследование динамики событий. Только потОм можно пыжиться с оценкой нужного события, или персонажа. Наши "комнатные" историки - они лезут в историю со своими современными морально-нравственными критериями. Этого делать категорически нельзя, об этом еще Карамзин предупреждал....
СВВАУЛШ-1993

Оффлайн Таранец Александр

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 1093
  • Репутация: +68/-56
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #5 : 09 Декабрь 2009, 23:57:33 »
  Ну а события 1382 года как?  Союзник сжег Москву.

Оффлайн Андрей Ревенко

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 576
  • Репутация: +0/-0
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #6 : 10 Декабрь 2009, 08:47:19 »
Rfrjq
  Ну а события 1382 года как?  Союзник сжег Москву.

Какой такой союзник?
СВВАУЛШ-1993

Оффлайн Дима

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 2360
  • Репутация: +0/-0
  • Бурыкин Дима 419 взвод. Привет из Ялты
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #7 : 10 Декабрь 2009, 21:39:48 »
  По-моему, хан Тохтамыш.

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #8 : 10 Декабрь 2009, 22:29:53 »
Заговор против Дмитрия Донского
Детектив 1382 года. Опыт расследования
[/div]

Сергей БАЙМУХАМЕТОВ

[img src="img/88.gif" border="0" alt="Дмитрий Донской"]

В летописях, а затем в «Истории…» С.М. Соловьева и в установившейся официальной трактовке этот поход подается как набег супостата на Русь святую. И говорится о нем мельком. Мол, хан Золотой Орды обеспокоился растущим могуществом Москвы и решил ее устрашить. Дмитрий Донской хотел выехать навстречу и дать сражение, но московские полки были ослаблены Куликовской битвой, и потому князь уехал в Кострому.

В результате такой обработки истории люди читающие спрашивают друг друга: «Ты скажи, Дмитрий Донской кто?! Мало того, что сам сбежал и бросил Москву, так еще и жену с малым ребенком оставил на поругание татарам! Ну, кто он после этого?!» В общем, совместными усилиями Соловьев и советские историки пытались что-то умолчать и «сделать как лучше». Получилось как всегда.

В той же тональности выдержана и летописная «Повесть о нашествии Тохтамыша», но она очень подробна, развернута, и потому сам текст дает большой материал для расследования.

Но действительность сопротивляется и вылезает наружу в виде несоответствий элементарной логике.

Начну с общего. Это время, когда Владимирская Русь становилась Московской Русью. Как ни противились тому нижегородско-суздальские князья, которые с тревогой смотрели на рост авторитета Москвы после Куликовской битвы. Они-то и устроили заговор против Дмитрия Донского. Во главе заговора — 50-летний князь Дмитрий Константинович Нижегородский и великий литовский князь Ягайло. Их подручный союзник — Олег Рязанский. Эти двое — старые враги Донского. Их цели и поступки ясны и понятны. Но вот Дмитрий Константинович Нижегородский — гроссмейстер средневековой интриги! Он уже получал ярлык великого князя на Руси. Но не смог удержаться на троне. Митрополит Алексий его переиграл и, в конце концов, утвердил на престоле своего воспитанника Дмитрия. И вот, спустя 20 лет, нижегородско-суздальский властелин делает последнюю попытку взять власть на Руси. Но не в открытой борьбе, как Олег и Ягайло, а пытаясь использовать Ягайло, Олега и самого Тохтамыша!

События 1382 года — как современный шпионский детектив, где двойные и тройные агенты и не разобрать, кто на кого работает, кто кого использует и какие интересы преследует. Действующие лица друг другу и враги, и союзники, а еще и мужья-жены, тести-зятья, свояки-шуряки и т.д.

Но в общем картина вырисовывается следующая…

По версии Кузьминой и Быкова, хан Тохтамыш шел вовсе не на Москву, а на Новгород-Северский. И первоначальный маршрут это подтверждает. На соединение с ним выступил Дмитрий Донской. Цель — совместно добить Ягайло. Очень удобный момент: в княжестве Литовском — междоусобная война. Против Ягайлы выступил его дядя Кейстут и захватил Вильнюс.

Это — повторю — версия Кузьминой и Быкова. Политически обоснованная. А дальше начинаются факты, причем из летописи. В пути войско Тохтамыша догоняют суздальские князья Семен и Василий, посланные отцом, князем Дмитрием Константиновичем Нижегородским. Зачем? Что им надо от Тохтамыша? В работах А.В. Экземплярского (1846 — 1900) и Л.Н. Гумилева (1912 — 1992) утверждается: суздальские князья оклеветали Донского, приглашение митрополита Киприана из Литвы на Москву они представили Тохтамышу так, будто бы Донской изменил ордынскому хану и пошел на сговор с Литвой, с Ягайлой. Значит, убедили? И сейчас ордынская конница и суздальская дружина идут на Москву. А ведет их, указывает им броды через Оку князь Олег Рязанский.

Вроде бы хитрая комбинация по уничтожению Донского удается вполне. Тохтамыш вроде бы поверил…

По логике, Донской должен бежать к Москве. Тем более, там его жена и новорожденный ребенок. Но он бежит «на Кострому». Почему? А потому, что в Москве бунт. Тут уже автор «Повести…» прямо пишет: «А на Москве… мятеж велик зело». Начинаются убийства, грабежи, разгром пивных и медовых подвалов, вакханалия.

Остановимся на общем перечне людей, очутившихся в тот момент в Москве: «Бояре, сурожане, суконщики и прочие купцы». «Сурожанами» на Москве звали не только купцов из Сурожа — генуэзской колонии в Крыму, а вообще всех генуэзцев из Крыма. Судя по тому, что они попали в общий список, они были обыденной частью населения. А генуэзские купцы — если мы не забыли — как раз и были союзниками и вдохновителями Мамая в его последнем походе на Москву.

Одни люди бегут из города — это понятно… А вот другие, отмечено в «Повести…», — «сбежались с волостей». То есть люди Московского княжества, знавшие о мятеже и поддержавшие мятеж. Но далее, после «волостей», написано: «и елико иных градов и стран». То есть люди из других городов и стран! Вот те на… Как же быстро они здесь очутились. И что им надо, зачем приехали? Нет ответа в летописи. Хорошо еще, что эти четыре слова сохранились…

Главный вопрос: против кого и чего мятеж? Нет ответа… И получается чушь. Если Донской, по летописной версии, защитник Москвы и земли Русской от «поганых татар», то почему Москва свергает его? Значит, бунтовщики за татар? Но почему тогда они не встречают Тохтамыша хлебом-солью? А, наоборот, запираются и открывают огонь со стен. Значит, они против Донского и против Тохтамыша. Тогда — за кого? Кого они принимают?

В «Повести…» написано: «Приехал в град литовский князь Остей, внук Ольгердов». Добавлю — племянник Ягайлы. И что же он сделал? Читаем: «И ободрил людей»… ОН! ОБОДРИЛ! Т.е. стал вождем, организовал и возглавил оборону от Тохтамыша…

А почему именно литовский Остей? С какой стати Москва доверяется чужаку? Были ведь среди мятежников свои бояре-князья. Но автор не объясняет. Из всего этого следует, что заговор был весьма и весьма масштабный, разветвленный. Суздаль, Нижний Новгород, Рязань, Литва, московские бояре-князья — это само собой разумеется. Но также участвовали люди «из других городов и стран»…

Вот такое положение было в Москве, когда к ее стенам подошел передовой отряд ордынской конницы. Татары спросили: «Есть ли здесь князь Дмитрий?» Им со стен ответили: «Нет». Дальнейшее поведение Тохтамыша загадочно. Он начинает штурм. Зачем? Ведь цель хана — найти и наказать Дмитрия Донского якобы за измену. А его-то в городе нет. С другой стороны, зачем штурмовать и убивать тех, кто в данный момент является врагом Донского и значит — его союзником?

Мятежники отчаянно сопротивляются. И тогда на сцену выходят сыновья Дмитрия Константиновича Нижегородского. Они уверяют бунтовщиков, что Тохтамыш пришел сюда лишь покарать Донского, а против них ничего не имеет. Князь Остей и другие вожаки мятежа верят. Почему? Не потому ли, что они — свои, участники общего хитро закрученного заговора, и теперь считают, что они совместно обманули Тохтамыша? Отворяют ворота Москвы и выходят навстречу чуть ли не крестным ходом.

Но переговоры-то с ними вели князья Семен и Василий, а не Тохтамыш. Хан им ничего не обещал. Он дает знак своим воинам — и начинается страшная резня. Причем первым убивают «литовского князя Остея»… А ведь князей в те времена на войнах не убивали. «С 1240 по 1377 год (то есть до Мамая — С.Б.) ни один из удельных или великих князей Владимирской Руси не погибал на поле битвы». (Академик Л.В. Черепнин. Духовные и договорные грамоты великих князей. М.;Л., 1950, № 12, стр. 33—37). Попавших в плен князей выменивали, выкупали — но не убивали. Таков средневековый закон, которого неукоснительно придерживались ордынцы… А гибли князья в междоусобицах, тайных интригах, заговорах. Убийство князя Остея означает, что поход на Москву Тохтамыш не считал войной. И Остей был выведен за рамки военных законов. Просто заговорщик.

Итак, Тохтамыш взял Москву, уничтожил мятежников. И увел свою конницу. А через несколько дней Донской въехал в Москву как полноправный хозяин. Ни Дмитрий Нижегородский, ни Михаил Тверской престола не получили. Тохтамыш вновь вручил ярлык великого князя Дмитрию Ивановичу Донскому.

И что же в итоге получается? Вы поняли? Вы догадались?

«Получается, что Тохтамыш на протяжении всего похода действовал в интересах Дмитрия Ивановича, — пишут Ольга Кузьмина и Александр Быков. — И разгром восставшей против Дмитрия Москвы, и разорение давнего противника Москвы — княжества Рязанского можно рассматривать как ответный шаг Тохтамыша, благодарного Дмитрию за те жертвы, которые понесло Московское княжество на Куликовом поле. Новый хан Золотой Орды, царство которого заработано в том числе и легшими костьми у Непрядвы полками Дмитрия, таким образом просто поддерживал пошатнувшуюся власть своего верного и очень ценного вассала. И одновременно сохранял власть Орды над Москвой. А ведь эта власть могла уйти из Тохтамышевых рук, если бы пролитовский (! — С.Б.) переворот в Московском княжестве удался!» (Ольга Кузьмина, Александр Быков. «Сожженная Москва». «История» № 35, 2000 г.)

А что же сталось с заговорщиками и доносчиками, с суздальско-нижегородскими князьями? Ни-че-го… Ни Тохтамыш, ни Донской никаких карательных мер против них не предприняли.

Ведь Дмитрий Нижегородский открыто против Тохтамыша не выступал: наоборот, его сыновья, суздальские князья, были рядом с ханом под стенами Москвы. А что до облыжного навета на Донского, то извиняйте, ошибочка вышла… А может, еще и Донской за них слово замолвил Тохтамышу… Потому как Дмитрий Нижегородский был тестем Донского: его жена Евдокия — дочка нижегородского князя. А его сыновья — соответственно, шурины. О чем я и говорю, почему и старался по ходу основного сюжета опустить подробности еще и семейные. Ведь когда Евдокия осталась в Москве во власти мятежников, они позволили ей уехать к мужу в Кострому. Да, подвергли поношению неслыханному, ограбили, оскорбили — как свидетельствуют Тверская и Никоновская летописи. (В «Повести о нашествии Тохтамыша» сюжета с Евдокией вообще нет, яко небывши. То ли автор постеснялся, то ли потом сократили, «отредактировали» переписчики). Это была, скорее всего, пьяная толпа. Но толпу, видно, живо приструнили главари. Им, главарям московского бунта, было бы выгодно оставить великую княгиню заложницей. Но они не могли этого сделать, потому что Евдокия хоть и жена Донского, но — дочка Дмитрия Нижегородского, тайного союзника мятежников в их общем заговоре против Донского. Вот как закручена история в деталях. В общем, когда все закончилось, Дмитрий Донской тестя не тронул…

Против Ягайлы тоже похода не предпринимали. Удобный момент был упущен. К тому времени Ягайло расправился с узурпатором Кейстутом, укрепился, и война с могучей Литвой не принесла бы быстрой победы.

Но если все так и было на самом деле, то представляете, ЧТО там сгорело?! Подумать даже страшно, и безысходная тоска берет при мысли, чего мы лишились, чего мы не знаем и никогда не узнаем… И кто виноват? У нас на все один ответ: время было такое…

Сильно пострадал Переславль-Залесский. Он-то при чем? При том, что Переславль-Залесский — отчина Остея. «Литовский князь Остей» уже три года как русский князь. Его отец — Дмитрий Ольгердович — бежал на Русь от своего католического брата Ягайлы, получил в удел Переславль-Залесский, храбро сражался на Куликовом поле. А вот сын его оказался вовлеченным в заговор против Донского…

Ягайло неприступен, у нижегородце-суздальцев хитромудрые отговорки, и только Олег Рязанский был и остался весь на виду — открытый враг Донского. В итоге сильнее всех пострадало его княжество. Отходя от Москвы, ордынцы подвергли рязанские земли грабежу и насилию. А следом и Донской. Как гласит летопись, «князь Дмитрий послал свою рать на Олега Рязанского. Землю его всю захватил и разорил — пуще, чем татарские рати».

7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Андрей Ревенко

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 576
  • Репутация: +0/-0
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #9 : 11 Декабрь 2009, 06:54:16 »
Ох уж мне этот Баймухаметов:)))
СВВАУЛШ-1993

Оффлайн Алексей Ивашенков

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 8197
  • Репутация: +20/-25
  • Алексей Ивашенков
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #10 : 19 Декабрь 2009, 04:02:59 »
Я убеждён,что самый спорный момент в современной истории это союз СССР с так называемыми западными демократиями ... благодаря личным исключительным качествам товарищ Сталин отимел этих дерьмократов как хотел,именно обидой проникнута вся так называеиая фултоновская речь неудачника Черчиля,мерикосы,в силу собственной глупости даже эту речь понять не смогли ... то что эти недоумки делают сегодня в Афгане,вселяют в меня бодрые мысли:не всё так плохо для матушки - России, покуда западная правяшая "элита"пребывает в сладком ощущении собственной значимости в своих же глазах ...
Что сталось с великим альянсом демократических стран, победившем в холодной войне?», – задается вопросом обозреватель издания The Cristian Science Monitor, – в Афганистане НАТО давно уже борется за свою жизнь».
По мнению автора, НАТО еще не мобилизовал свои ресурсы, а члены альянса не испытывают подлинной тревоги в связи с экстремистской угрозой в Афганистане. Мобилизационные ресурсы НАТО составляют 2 млн неамериканских войск, в то же время 25 стран альянса с трудом собирают подкрепление в 7 тыс. человек для войны в Афганистане. Из стран НАТО, кроме США, только Великобритания, Франция, Нидерланды, Канада, Польша, Дания и Румыния отправили в Афганистан значительные войска, не ограниченные в участии в боевых действиях против исламистов. При этом Канада и Франция не отказываются от своих планов вывести из Афганистана войска к 2011 году, отмечает обозреватель издания.
Вот так,простая и понятная цель - бороться за свою жизнь ...
Выпуск 1983 года 1 взвод 9 роты

Оффлайн Андрей Ревенко

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 576
  • Репутация: +0/-0
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #11 : 06 Январь 2010, 22:16:03 »
Цитировать
Вот так,простая и понятная цель - бороться за свою жизнь ...

Это у наёмников-бойцов такая цель. У рулевых цель иная - наркотрафик в Россию - расширить и углУбить...
СВВАУЛШ-1993

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #12 : 17 Январь 2010, 20:42:07 »
Бой у разъезда «Дубосеково»
(Правда и вымысел о «подвиге 28 героев-панфиловцев»)
Подвиг «28 героев-панфиловцев» относится к числу одного из самых известных подвигов времён Великой Отечественной войны. Ему посвящены многочисленные художественные произведения, в его честь сооружены памятники, открыты музей боевой славы и многочисленные экспозиции. Однако всё это не больше чем пропагандистский миф, не имеющий ничего общего с тем, что происходило в реальной действительности – подтверждением чему могут служить многочисленные публикации постперестроечного периода, которые со ссылкой на первоисточники доносили до читателя имевших место событий. Но несмотря ни на что данный миф продолжает жить в сознании большинства наших граждан, приблизительно в таком виде, как он был описан в многотомном издании «История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945», выпущенном в 60-е годы:
«Группа истребителей танков 1077-го стрелкового полка (Ошибка в тексте. Так как, во-первых, это была не «группа истребителей танков», а во-вторых все эти воины значились в списках 1075-го с.п.) 316-й дивизии совершила в этот день свой бессмертный подвиг у разъезда Дубосеково.28 героев приняли на себя удар 50 вражеских танков. Противник рассчитывал прорвать на этом участке, рассказывал участник боя Г.М. Шемякин. С утра 16 ноября позиции полка подверглись усиленной бомбардировке с воздуха. Ещё не рассеялся дым от разрывов бомб, как на окопы советских бойцов двинулись цепи фашистских автоматчиков. Дружным ружейно-пулемётным огнём атака была отбита. Тогда противник бросил в бой 20 танков и новую группу автоматчиков. В этот момент в окопы истребителей танков пробрался политрук роты В.Г. Клочков. «Не так уж страшно, – сказал он бойцам, – меньше чем по танку на человека. Гранатами, бутылками с горючей смесью и огнём из противотанковых ружей отважные панфиловцы подбили 14 танков. Остальные танки повернули назад. Не успели бойцы перевязать раны, как на окопы двинулось ещё 30 вражеских танков. Силы были явно на стороне врага. Политрук Клочков обратился к бойцам со словами, которые впоследствии стали девизом всех защитников Москвы: «Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва!» В жестоком бою один за другим советские воины выбывали из строя. Тяжело раненый политрук со связкой гранат бросился под вражеский танк и взорвал его. Четыре часа длился этот легендарный бой. 18 танков и десятки солдат потерял здесь враг, но прорвать оборону ему не удалось».[История Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945. Том. 2. Военное издательство МО СССР, М., стр. 260, 261 (Со ссылкой на Воспоминания Г.М. Шемякина. Документальный фонд ЦМ СА, д. 8/225, л.л. 5–6.)

Не оценить подвиг этого массового героизма было просто нельзя. А посему Указом ПВС СССР от 21 июля 1942 года всем этим людям было присвоено звание Героев Советского Союза.

Вот они – «28 героев-панфиловцев», награждённых этим высоким званием:

1. АНАНЬЕВ Николай Яковлевич, красноармеец.

2. БЕЗРОДНЫХ Григорий Михеевич, красноармеец.

3. БЕЛАШЕВ Николай Никанорович, красноармеец.

4. БОНДАРЕНКО Яков Александрович, красноармеец.

5. ВАСИЛЬЕВ Илларион Романович, красноармеец.

6. ДОБРОБАБИН Иван Евстафьевич, сержант.

7. ДУТОВ Пётр Данилович, красноармеец.

8. ЕМЦОВ Пётр Кузьмич, красноармеец.

9. ЕСИБУЛАТОВ Нарсутбай, красноармеец.

10. КАЛЕЙНИКОВ Дмитрий Митрофанович, красноармеец.

11. КАСАЕВ Аликбай, красноармеец.

12. КЛОЧКОВ-ДИЕВ Василий Георгиевич, младший политрук.

13. КОЖЕБЕРГЕНОВ Алискар, красноармеец.

14. КОНКИН Григорий Ефимович, красноармеец.

15. КРЮЧКОВ Абрам Иванович, красноармеец.

16. МАКСИМОВ Николай Гордеевич, красноармеец.

17. МИТИН Гавриил Степанович, старший сержант.

18. МИТЧЕНКО Никита Андреевич, красноармеец.

19. МОСКАЛЕНКО Иван Васильевич, красноармеец.

20. НАТАРОВ Иван Моисеевич, красноармеец.

21. ПЕТРЕНКО Григорий Алексеевич, красноармеец.

22. СЕНГИРБАЕВ Мусабек, красноармеец.

23. ТИМОФЕЕВ Дмитрий Фокич, красноармеец.

24. ТРОФИМОВ Николай Игнатьевич, красноармеец.

25. ШАДРИН Иван Демидович, красноармеец.

26. ШЕМЯКИН Григорий Мелентьевич, красноармеец.

27. ШЕПЕТКОВ Иван Алексеевич, красноармеец.

28. ШОПОКОВ Дуйшенкул, красноармеец.

А теперь, не забегая вперёд, давайте попробуем сделать некоторые выводы.

Уже с самого начала кажется подозрительным то, что в Оперативных сводках Генерального штаба от 16 ноября 1941 года нет ни слова об упоминании этого боя. (Думается, что такое количество уничтоженной боевой техники противника было бы хоть как-то освещено в скупых строках этого документа: ведь говориться же в нём об уничтоженных шести вражеских танках на участке 78-й с.д. в районе МИХАЙЛОВСКОЕ!)

Теперь о самом факте награждения. Даже если допустить, что таковое специально приурочивалось к годовщине начала войны, то почему в упомянутом Указе ПВС СССР не было указано то, что все эти люди, или хотя бы часть их, награждены посмертно? Ведь тогда же ещё не знали о том, что не двое, а пятеро из «героев-панфиловцев» (сержант И.Е. Добробабин и красноармейцы И.Р. Васильев, Д.Ф. Тимофеев, И.Д. Шадрин и Г.М. Шемякин) остались в живых! Интересно также и то, почему в Указе ПВС СССР (инстанции, выше которой в то время просто не было) многие фамилии и имена «героев-панфиловцев» перепутаны или искажены самым банальным образом, а также, почему некоторые их отчества отсутствуют вовсе? Вместо фамилии Безродных – «Безродный», вместо фамилии Клочков – «Клочков-Диев», вместо имени Дуйшенкул – «Душанкул» и т. д.

Непонятно также и то, почему попавший в немецкий плен И.Д. Шадрин (а потом и отбывавший свой «законный» срок в качестве изменника Родины) узнал о своём награждении только лишь по возвращении домой в 1958 году. (О представлении к званию Героя Советского Союза он узнал, увидев свою фамилию на памятнике героям-панфиловцам, установленным на Аллее Славы в городе Алма-Ате)

И, наконец, по какой такой причине сержант И.Е. Добробабин был лишён звания Героя Советского Союза, а красноармеец Д.А. Кожубергенов так и не смог доказать свою причастность к участию в этом бою?

Вопросы, вопросы и вопросы…

Но, не будем дальше интриговать читателя, и для начала расскажем о том, что положило начало созданию этого мифа.

О подвиге «28 героев-панфиловцев» страна впервые узнала из статьи В. Чернышева «Слава бесстрашным патриотам», опубликованной в газете «Комсомольская правда» 26 ноября 1941 года. В ней рассказывалось о неком «гвардейском подразделении», позиции которого атаковали 60 немецких танков и нескольких батальонов пехоты. Командовали этим подразделением, столь успешно отражавшим атаки противника, не прекращавшиеся «весь день, всю ночь и весь следующий день», некто лейтенант Безвременный и старший политрук Калачев. В статье также указывалось и то, что «получив основательную трёпку на этом участке обороны, противник решил взять реванш на другом участке». А дальше, по той же версии В. Чернышева, выходило, что 54 немецких танка двинулись в атаку на оборонительный рубеж, который занимала «группа красноармейцев во главе с политруком Диевым», которая сдерживала их натиск на протяжении более чем четырёх часов.

Позднее, 17 апреля 1948 года, будучи допрошенным, в качестве свидетеля, по делу сержанта Ивана Евстафьевича Добробабина (Добробабы), – одного из «28 героев-панфиловцев» (выжившего в бою 16 ноября 1941 г, попавшего в плен и служившего впоследствии в немецкой вспомогательной полиции), В. Чернышев дал следующие показания:

«В 1941 году, в ноябре месяце (…) мы вместе с корреспондентом газеты «Красная Звезда» Коротеевым выезжали на фронт. (…) То, что было написано потом мною в «Комсомольской правде», рассказал мне инструктор-информатор в штабе Панфиловской дивизии»[А.Ф. Катусев Чужая слава /Военно-исторический журнал. 1990. № 9. стр. 71)

А поскольку на участке 316-й с.д. шли в то время тяжёлые бои, то оба корреспондента не рискнули проверить эту информацию у свидетелей и очевидцев этого боя и, как позднее показал на следствии В. Чернышев:

«Я только перед отъездом в Москву ещё раз говорил с инструктором (фамилию его не помню) и пытался установить сражавшихся с немецкими танками. Он в то время назвал мне фамилии лейтенанта Безвременного, старшего политрука Калачева и политрука Диева».[6]6
Будучи допрошенным по этому же делу, В. Коротеев полностью подтвердил слова В. Чернышева, показав что:

«Примерно 23–24 ноября 1941 года я вместе с военным корреспондентом газеты «Комсомольская правда» Чернышевым был в штабе 16-й армии, которой в то время командовал Рокоссовский. Мы лично говорили с Рокоссовским, который познакомил нас обстановкой. (…) При выходе из штаба мы встретили комиссара 8-й гвардейской, Панфиловской, дивизии Егорова, который рассказал также о чрезвычайно тяжёлой обстановке, но сообщил, что независимо от тяжёлый условий боёв наши люди геройски дерутся на всех участках. (…) (по всей видимости, С.А. Егоров и был тем самым «инструктором-информатором», о котором упоминал В. Чернышев – Ю.Ж.) В частности, Егоров привёл пример геройского боя одной роты с немецкими танками. (…) В то время вопрос шёл о бое пятой роты с танками противника, а не о бое 28 панфиловцев. Егоров порекомендовал нам написать в газете о героическом бое роты с танкамиТаким образом, приведённые выше показания В. Чернышева и В. Коротеева в немалой степени проливают свет на истоки создания данного мифа в его начальной стадии. Однако они любопытны ещё и тем, что на основании их анализа можно сделать предположение о том, что лично сам полковой комиссар С.А. Егоров вряд ли верил в то, что рассказал обоим корреспондентам. Ведь в силу своей должности он просто не мог не знать о фактически полном разгроме 1075-го стрелкового полка и прорыве немецких танков на его участке обороны.

Следует также обратить внимание и на то, что, на первых порах, упоминалось лишь о бое «группы красноармейцев во главе с политруком Диевым» или «одной роты с немецкими танками», а не о «28 панфиловцах».

Вслед за В. Чернышевым – 27 ноября 1941 года в газете «Красная Звезда» под названием «Гвардейцы в боях за Москву»  был опубликован и материал В. Коротеева, в котором этот бой был описан в куда более красочных деталях:

«Десять дней не стихая, идут жестокие бои на Западном фронте.

Особенно мужественно и умело сражаются с врагом наши гвардейцы. На могиле своего погибшего командира генерал-майора Панфилова бойцы гвардейской дивизии поклялись, что будут ещё крепче бить врага. Они верны своему слову. За несколько последних дней боёв они прославили дивизию новыми подвигами. Гвардейская дивизия имени генерал-майора Панфилова уничтожила около 70 танков и свыше 4000 солдат и офицеров. (Это не соответствует действительности, так как подобное количество танков было уничтожено всей 16-й А., а не отдельно взятой 316-й с.д. Что же касается живой силы, то и здесь имеет место явное преувеличение, не менее чем в десятки раз!)

Гвардейцы умрут, но не отступят. Группу бойцов 5-й роты Н-ского полка атаковала большая танковая колонна неприятеля. 54 танка шли на участок, обороняемый несколькими десятками гвардейцев. И бойцы не дрогнули.

– Нам приказано не отступать, – сказал им политрук Диев.

– Не отступим! – ответили бойцы.

Меткими выстрелами из противотанковых ружей они подбили 7 танков и остановили вражескую колонну. Разбившись на три группы, немецкие танки вновь пошли в атаку. Они окружили горсточку смельчаков с трёх сторон! Танки подходили всё ближе и ближе. Вот они у окопа – 47 танков против горсточки бойцов! Это был действительно неравный бой. Но не дрогнули гвардейцы. В танки полетели гранаты и бутылки с горючим. Один за другим загорелись 6 танков, другие повернули назад. Взбешённые немцы решили уничтожить дерзких пехотинцев. Обходя горящие танки, немцы вновь продолжали атаку, засыпая наших бойцов огневых шквалом. Но опять на танки противника полетели гранаты и бутылки с горючим. Загорелось ещё три машины.

Больше четырёх часов сдерживала группа бойцов пятой роты 54 немецких танка. Кровью и жизнью своей гвардейцы удержали рубеж. Они погибли все до одного, но врага не пропустили. Подошёл полк, и бой, начатый группой смельчаков, продолжался. Немцы ввели в бой полк пехоты. Гвардейцы упрямо отбивались, защищая позиции Диева. В результате боя противник потерял 800 солдат и офицеров убитыми и 18 танков

«Ни шагу назад!» – повторяют гвардейцы слова боевого приказа и несгибаемо, твёрдо стоят и удерживают рубежи обороны. В битвах за Москву растёт доблесть панфиловской гвардейской дивизии, большевиков-гвардейцев».[10]10
Теперь, как мог убедиться читатель, упоминаемая «одна рота» названа более конкретно – «группой бойцов 5-й роты Н-ского полка». Однако в данной статье была допущена неточность: бойцы и их политрук входили в состав 4-й, а не 5-й стрелковой роты. Бросается в глаза также и тот факт что, описывая этот бой, В. Коротеев абсолютно опускает какие-либо его подробности, откуда следует вывод о том, что он таковых просто не знал. Но именно, благодаря ему, и появилось сакраментальное число «28», о чем он и поведал следователю:

«По приезде вечером (…) я доложил редактору Ортенбергу обстановку, рассказал о бое роты с танками противника. Ортенберг меня спросил, сколько же было людей в роте, которая сражалась с немецким и танками. Я ему ответил, что состав роты, видимо, был неполный, примерно человек 30–40. Я сказал также, что из этих людей двое оказались предателями (…) 28 ноября в «Красной Звезде» была написана передовая «Завещание 28 павших героев». Я не знал, что готовилась передовая, но Ортенберг меня ещё раз вызвал и спрашивал, сколько же было людей в роте, которая сражалась с немецкими танками. Я ему ответил, что примерно 30 человек. Таким образом, и появилось в передовой количество сражавшихся – 28 человек, так как двое из 30 оказались предателями. Ортенберг говорил, что о двух предателях писать нельзя (Ну, ещё бы, ведь это уже будет похоже на массовое явление!), и, видимо, посоветовавшись с кем-то, разрешил в передовой написать только об одном предателе(…) В дальнейшем я не возвращался к теме о бое роты с немецкими танками; этим делом занимался Кривицкий, который первый и написал передовую о 28 панфиловцах»

Причина того, почему Д.И. Ортенберг запретил писать о двух предателях, думается, не содержит, что называется, «тайны за семью печатями», так как в то время трудно даже было предположить то, что центральная газета Красной Армии позволила бы себе опубликовать хотя бы намёк на то, что в нашей армии может быть такое явление как массовая трусость и предательство: ведь два человека – это уже массовость! Так что, один предатель, – это ещё, куда ни шло, а два, что называется, – перебор!

А вот что пишет по этому поводу непосредственно сам Д.И. Ортенберг в своей книге «Июнь-декабрь сорок первого»:

«Днём поехал в ГлавПУР. Как обычно, просматривая там последние донесения политорганов, вычитал в одном из них такой эпизод:

«16 ноября у разъезда Дубосеково двадцать девять бойцов во главе с политруком Диевым отражали атаку танков противника, наступавших в два эшелона – двадцать и тридцать машин. Один боец струсил, поднял руки и был без команды расстрелян своими товарищами. Двадцать восемь бойцов погибли как герои, задержали на четыре часа танки противника, из которых подбили восемнадцать».

Сразу вспомнилась корреспонденция Коротеева. Ясно было, что в политдонесении речь идёт о том же бое панфиловцев с танками. Здесь меньше подробностей, но зато указан район боёв. И ещё вот эта суровая правда о двадцать девятом бойце, струсившим в беспощадном бою… (Как видит читатель, Д.И. Ортенберг сознательно сокращает число мифических предателей до одного человека – Ю.Ж.)

Уйти от этих двух сообщений, которые как бы скрестились и в моём уме и в сердце, я уже не мог. Когда вернулся в редакцию, у меня уже созрело вполне определённое решение. Вызвал Кривицкого, протянул ему выписку из политдонесения, спросил:

– Читали сегодня в газете репортаж Коротеева? Ведь это о том же.

– Всё сходится, – подтвердил он и уставился на меня в ожидании, что последует дальше.

– Надо написать передовую, – сказал я. – Это пример и завещание всем живущим и продолжающим борьбу.

Обсудили, как быть с двадцать девятым. В те дни сказать истинную правду о нём было гораздо труднее, чем умолчать о самом его существовании. Вероятно, по этой причине и в корреспонденции Коротеева ни слова не было о двадцать девятом. Но на этот раз нам хотелось быть точными и объяснить всё, что там происходило».[Уж не знаю правильно ли понял намёк своего шефа А.Ю. Кривицкий, только «объясняя всё, что там происходило», Литературный секретарь газеты «Красная Звезда» А.Ю. Кривицкий, при работе над новой передовицей не пожалел красок, а особенно в той его части, где был описан «эпизод с предателем», которому придал особый колорит. Он «покарал» изменника, и причём – незамедлительно.

«Смалодушничал только один из двадцати девяти– писал А.Ю. Кривицкий. Когда немцы, уверенные в своей лёгкой победе, закричали гвардейцам: «Сдавайс!» – только один поднял руки вверх. Немедленно прогремел залп. Несколько гвардейцев одновременно, не сговариваясь, без команды выстрелили в труса и предателя. Это родина покарала отступника».

Кстати, сей «факт» тоже весьма примечателен. Не знаю как другим, но лично мне было бы весьма затруднительно представить то положение, при котором, находившиеся в разных точках узкого и бесспорно отрытого в виде ломаной линии окопа полного профиля, сразу «несколько гвардейцев» сумели развернуться и «одновременно» выстрелить…

Точно также, благодаря А.Ю. Кривицкому за политруком Диевым (В.Г. Клочковым) на некоторое время закрепилась, соответствующая известному приказу, «историческая фраза»: Ни шагу назад!», которая в его следующем очерке была облачённая в более патриотическую форму в виде слов: Велика Россия, а отступать некуда, – позади Москва!» И что характерно, так это то, что в правдивость этого мифа верил даже сам Командующий 16-й Армии К.К. Рокоссовский, который позднее в своей книге «Солдатский долг», так расскажет об этом событии:

«Именно в этот день у разъезда Дубосеково совершили свой всемирно известный подвиг двадцать восемь героев из панфиловской дивизии во главе с политруком Клочковым. Его слова «Велика Россия, а отступать некуда, – позади Москва» облетели всю страну и армию».[13]13

  К.К. Рокоссовский. Солдатский долг. Военное издательство. М., 1997, стр. 108

7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #13 : 17 Январь 2010, 20:51:02 »
А так как обе газетные публикации получили широкий отклик читателей, после чего главный редактор газеты «Красная Звезда» Д.И. Ортенберг поручил спецкору А.Ю. Кривицкому встретиться с непосредственными участниками этого боя и взять у них интервью. Так 28 ноября 1941 года в «Красной Звезде», под заголовком «Завещание 28 павших героев» был опубликован его очерк, ставший впоследствии каноничной версией боя у разъезда «Дубосеково». Выйдя из-под пера А.Ю. Кривицкого, этот очерк был существенно расширен и добавлен многими деталями, о которых не упоминалось в двух предыдущих, ну, а его финал, как говориться, был образцом самой буйной фантазии автора:

«Уже восемнадцать исковерканных танков неподвижно застыли на поле боя. Бой длился более четырёх часов, и бронированный кулак фашистов не мог прорваться через рубеж, обороняемый гвардейцами. Но вот кончились боеприпасы, иссякли патроны в магазинах противотанковых ружей. Не было больше и гранат.

Фашистские машины приблизились к окопу. Немцы выскочили из люков, желая взять живьём уцелевших храбрецов и расправиться с ними. (Кстати, понять сие с военной точки зрения, просто невозможно, так как совершенно непонятно зачем немцам понадобилось брать панфиловцев в плен: неужели лишь для того, чтобы тотчас расправиться с ними? И, вообще, не проще ли было в данном случае уничтожить уцелевших воинов пушечно-пулемётным огнём. А если таковой было применить невозможно из-за нахождения в мёртвой зоне ведения огня, то они вполне могли попытаться раздавить их гусеницами, для чего отнюдь не следовало вылезать из танковых люков, подвергая себя, тем самым, совершенно неоправданному риску – Ю.Ж.)

Но и один в поле воин, если он советский воин! Политрук Диев сгруппировал вокруг себя оставшихся товарищей, и сова завязалась кровавая схватка. Наши люди бились, помня старый девиз «Гвардия умирает, но не сдаётся!» (Девиз, конечно, дело хорошее, но чем в таком случае бились гвардейцы, если «кончились боеприпасы, иссякли патроны» и «не было больше гранат». – Ю.Ж.) И они сложили свои головы – все двадцать восемь. Погибли, но не пропустили врага! Подоспел наш полк, и танковая группа неприятеля была остановлена».

Кстати сказать, эпизод с «подоспевшим полком» – одна из важнейших деталей любого мифа, так как именно она обеспечивает или, вернее сказать, закрепляет за павшими героями конечную победу, что, в свою очередь, делает их гибель не напрасной.

На следующий день после этой публикации, как рассказывал впоследствии сам А.Ю. Кривицкий: ему (думается, всё же, что не ему, а в редакцию!) позвонил Председатель Президиума Верховного Совета М.И. Калинин, который попросил его разузнать имена всех павших в этом бою гвардейцев, так как считал что «нельзя, чтобы герои оставались безымянными».
Выполняя этот поручение, А.Ю. Кривицкий вновь отправился в панфиловскую дивизию, где, встретившись с некоторыми представителями командования, не исключая и самого комиссара дивизии Егорова, он к своему удивлению узнал, что никто из них не припоминал политрука по фамилии «Диев». Однако поиски его старания всё же увенчались успехом:

«К исходу дня случай свёл меня с капитаном Гундиловичем (командиром той самой 4-й стрелковой роты – Ю.Ж.) из полка Капрова (1075-го с.п. – Ю.Ж.) Он спокойно сказал, ещё ничего не зная о цели моего приезда и только услышав расспросы о Диеве:

«Ну как же, Диев, Диев… Политрук моей роты. Его настоящая фамилия Клочков, а Диевым его прозвал один боец-украинец от слова «дие», дескать, всегда-то наш политрук в деле, действует, – ну, «дие», одним словом. Ах, Клочков, Клочков, геройский был парень! Он со своими бойцами остановил полсотни танков у Дубосеково»

Однако по прочтении этих строк возникает вопрос: откуда В. Чернышев и В. Коротеев узнали о «политруке Диеве»? Ведь, судя по их рассказам, информацию о нём они моги получить непосредственно от С.А. Егорова (ведь на передовую-то они не выезжали!), а если поверить А.Ю. Кривицкому, выходит что он – С.А. Егоров ничего об этом не знал.

Не знаю, так это было или нет, но вскоре после встреч А.Ю. Кривицкого с однополчанами легендарного политрука В.Г. Клочкова, им был написан очерк под названием «О 28 павших героях», (опубликован в «Красной Звезде» 22 января 1942 года), впитавший в себя новые мифы и ставший впоследствии каноническим описанием этого подвига:

«Полк Капрова занимал оборону на линии: высота 251 – деревня Петелино – разъезд Дубосеково. На левом фланге, седлая железную дорогу, находилось подразделение сержанта Добробабина. В тот день разведка донесла, что немцы готовятся к новому наступлению. В населенных пунктах Красиково, Жданово, Муромцево они сконцентрировали свыше 80 танков, два полка пехоты, 6 минометных и четыре артиллерийские батареи, сильные группы автоматчиков и мотоциклистов. Грянул бой. Теперь мы знаем, что прежде, чем двадцать восемь героев, притаившихся в окопчике у самого разъезда, отразили мощную танковую атаку, они выдержали многочасовую схватку с вражескими автоматчиками. Используя скрытые подступы на левом фланге обороны полка, туда устремилась рота фашистов. Они не думали встретить серьезное сопротивление. Бойцы безмолвно следили за приближающимися автоматчиками. Сержант Добробабин точно распределил цели. Немцы шли как на прогулку, во весь рост. От окопа их отделяло уже 150 метров. Вокруг царила странная, неестественная тишина. Сержант заложил два пальца в рот, и внезапно раздался русский молодецкий посвист. Это было так неожиданно, что на какое-то мгновенье автоматчики остановились. Затрещали наши ручные пулеметы и винтовочные залпы. Меткий огонь сразу опустошил ряды фашистов.

Атака автоматчиков отбита. Более семидесяти вражеских трупов валяются недалеко от окопа. Лица уставших бойцов задымлены порохом, люди счастливы, что достойно померялись силами с врагом, но не знают они еще своей судьбы, не ведают, что главное – впереди. Танки! Двадцать бронированных чудовищ движутся к рубежу, обороняемому двадцатью восемью гвардейцами. Бойцы переглянулись. Предстоял слишком неравный бой. Вдруг они услыхали знакомый голос: «Здорово, герои!» К окопу добрался политрук роты Клочков. Только теперь мы узнали его настоящую фамилию. Страна прославила его под именем Диева. Так назвал однажды Клочкова красноармеец украинец Бондаренко. Он говорил: «Наш политрук постоянно дие», – по-украински значит «действует». Никто не знал, когда Клочков спит. Он был всегда в движении. Деятельного и неутомимого, его любили бойцы, как старшего брата, как родного отца. Меткое слово Бондаренко облетело не только роту, но и полк. Клочковым политрук значился лишь в документах. Даже командир полка звал его Диевым.

В тот день Клочков первый заметил направление движения танковой колонны и поспешил в окоп. «Ну что, друзья? – сказал политрук бойцам. – Двадцать танков. Меньше чем по одному на брата. Это не так много!» Люди улыбнулись».

Уже само по себе описание образа политрука в образе «старшего брата» и «родного отца», которого «даже командир полка звал Диевым» не может не вызвать улыбку, так как тот же самый А.Ю. Кривицкий рассказывал о том, сколь «хорошо» знали в полку данную личность. И как, исключительно, благодаря встрече с капитаном П. Гундиловичем ему всё же наконец-то удалось найти связать мифическую личность «политрука Диева» с его конкретным воплощением – политруком 4-й стрелковой роты младшим политруком В.Г. Клочковым. (Если, конечно, посчитать за правду то, что он написал в 1958 году!)

А ещё в очерке А.Ю. Кривицкого явной неправдой является то, что танки противника осуществляли поддержку пехоты в виде мифической роты автоматчиков.Но вся беда в том, их, как и никакой прочей пехоты, там не могло быть в принципе, так как большая часть пехотных соединений сильно отставала от танков из-за дорожной распутицы. Так что танки противника наступали на позиции 2-го батальона 1075-го с.п., что называется, в «гордом одиночестве» и без какого-либо сопровождения пехоты. Однако миф не был бы мифом, если бы количество уничтоженной живой силы противника не превышало бы количество обороняющихся советских бойцов в десятки раз. Существенной деталью нового очерка А.Ю. Кривицкого является также и выделенный им эпизод с молодецким посвистом сержанта И.Е. Добробабина – того самого, который впоследствии стал изменником и поступил на службу в немецкую полицию. И это не случайно. Так как число оборонявшихся гвардейцев по своей численности, скорее равнялось взводу, которым вполне мог командовать сержант И.Е. Добробабин. Политруку же Диеву-Клочкову, в таком случае следовало бы командовать ротой, а это, в свою очередь, выходило бы за рамки задуманного сюжета. Так как в этом случае у читателя мог возникнуть вопрос: почему же численность данной роты столь мала? Не иначе как она понесла большие потери. А этого, с точки зрения пропаганды, нельзя было допустить ни в коем случае. (Вот поэтому В.Г. Клочков в рассказе А.Ю. Кривицкого и появляется в окопе «героев-панфиловцев» в самый разгар боя, ну и, конечно же, первым замечает немецкие танки; как будто все остальные, находящиеся в окопе бойцы страдали фатальной близорукостью!) И именно поэтому в некоторых других публикациях (как например в многотомном издании «История Великой Отечественной войны 1941–1945») «28 героев-панфиловцев» названы «группой истребителей танков».

  Роты немецких автоматчиков – очередной миф, рождённый в годы Великой Отечественной войны. Это в Красной Армии с первых дней войны были целые взводы и роты, вооружённые пистолетами0пулемётами ППД или ППШ (в разговорном языке – автоматами) или самозарядными винтовками АВС и СВТ. В немецкой же армии основным вооружением пехотинца являлся карабин Маузера обр. 1935 г. (98-к), а такой вид оружия как пистолет-пулемёт МР-40 и др., особенно на начальном этапе войны, составлял весьма незначительный процент от числа винтовочного вооружения сухопутных частей Вермахта.
 
А вообще-то благодаря фантазиям А.Ю. Кривицкого, миф о бое у разъезда «Дубосеково» оказался на редкость живучим, так как включил в себя все, как и изначально возникшие нестыковки, так и неожиданные «сюрпризы». Так, например, благодаря этому очерку читатель узнал, почему в первых публикациях политрука В.Г. Клочкова называли Диевым. В новом январском очерке, практически без изменения был оставлен эпизод со смертью предателя, зато полностью исчезла нелепица о том, как немецкие танкисты повылезали из своих машин, чтобы «взять живьём и расправиться» с теми, кто остался жив.

Но главным «сюрпризом», преподнесённым читателю стал включённый в очерк рассказ Ивана Натарова – одного из тяжело раненных участников этого боя, который, якобы, несколько суток бродил по лесу, после чего, наткнувшись на группу наших разведчиков (видимо, из «подоспевшего» полка!), был доставлен в госпиталь, где вскоре и скончался от потери крови. На самом же деле И.М. Натаров погиб в ходе этого боя, однако его художественный или, точнее сказать, мифический образ был использован А.Ю. Кривицким для того, чтобы при посредстве оного поведать всему миру «предсмертные мысли» некоторых из павших героев. И это вполне понятно, так как герой, рассказывающий своим боевым товарищам «правду об этом бое» в последние минуты своей жизни, а после сразу же умирающий у них на руках, как нельзя лучше вписывается в канву мифа, создаваемого во все времена по законам этого жанра. А посему, нимало не сумявшись, А.Ю. Кривицкий попросту взял и «вложил в уста И.М. Натарова» рассказ собственного сочинения, придав ему видимость правдивого повествования:

«Уже четырнадцать танков застыли на поле боя… В этот миг в сумеречной дымке показался второй эшелон танков. Среди них – несколько тяжелых…. (В 1941 г. в германской армии не было тяжёлых танков, а их классификация осуществлялась не за счёт веса таковых (как было принято в Красной Армии), а по их вооружению, вследствие чего танк одного и того же веса и мощности двигателя отличался один от другого лишь калибром орудия (от 3 см до 7,5 см).
Ты немного ошибся, славный политрук Диев! Ты говорил, что танков придется меньше, чем по одному на брата. Их уже больше чем по два на бойца. Родина, матерь-отчизна, дай новые силы своим сыновьям, пускай не дрогнут они в этот тяжелый час!

Воспаленными от напряжения глазами Клочков посмотрел на товарищей.

«Тридцать танков, друзья, – сказал он бойцам, – придется всем нам умереть, наверно. Велика Россия, а отступать некуда. Позади Москва».

Танки двигались к окопу. Раненый Бондаренко, пригнувшись к Клочкову, обнял его невредимой рукой и сказал: «Давай поцелуемся, Диев» И все они, те, кто был в окопе, перецеловались, вскинули ружья и приготовили гранаты…

Тридцать минут идет бой, и нет уже боеприпасов у смельчаков. Один за другим они выходят из строя. Гибнет Москаленко под гусеницами танка, царапая пальцами его стальные плиты. Прямо под дуло вражеского пулемета идет, скрестив на груди руки, Кужебергенов и падает замертво. Подбито и горит около десятка танков Клочков, сжимая последнюю связку гранат, бежит к тяжелой машине, только что подмявшей под себя Безродного. Политрук успевает перебить гусеницу чудовища и, пронзенный пулями, опускается на землю.

Убит Клочков. Нет, он еще дышит. Рядом с ним, окровавленным и умирающим, лежит раненый Натаров. Мимо них с лязгом и грохотом движутся танки врага, а Клочков шепчет своему товарищу: «Помираем, брат… Когда-нибудь вспомнят нас… Если жив будешь, скажи нашим…» Он не кончил фразы и застыл. Так умер Клочков, чья жизнь была отдана мужественному деянию на поле брани.

Все это рассказал Натаров, лежавший уже на смертном одре. Его разыскали недавно в госпитале. Ползком он добрался в ту ночь до леса, бродил, изнемогая от потери крови, несколько дней, пока не наткнулся на группу наших разведчиков. Умер Натаров – последний из павших двадцати восьми героев-панфиловцев. Он передал нам, живущим, их завещание.

Смысл этого завещания был понят народом еще в ту пору, когда мы не знали всего, что произошло у разъезда Дубосеково. Нам известно, что хотел сказать Клочков в тот миг, когда неумолимая смерть витала над ним. Сам народ продолжил мысли умиравшего и сказал себе от имени героев: «Мы принесли свои жизни на алтарь отечества. Не проливайте слез у наших бездыханных тел. Стиснув зубы, будьте стойки! Мы знали, во имя чего идем на смерть, мы выполнили свой воинский долг, мы преградили путь врагу, идите в бой с фашистами и помните: победа или смерть! Другого выбора у вас нет, как не было его и у нас. Мы погибли, но мы победили».



7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми

Оффлайн Сосницкий Валерий

  • Завсегдатай
  • ****
  • Сообщений: 893
  • Репутация: +0/-0
  • Я просто полковник.
Re: Спорные моменты истории.
« Ответ #14 : 17 Январь 2010, 20:58:35 »
Не желая оскорблять памяти погибшей роты, хотелось бы всё же обратить внимание читателя на явные несоответствия, имевшие место в этом очерке, написанные, по всей видимости, для его ещё большей выразительности. Ибо, как в таком случае можно себе представить, что находившийся под гусеницами танка И.В. Москаленко смог дотянуться до его днища. А главное, кто это видел и как это, вообще можно было увидеть? (Если, конечно, не находиться под соседней гусеницей, но и в этом случае уже вряд ли что можно будет поведать об увиденном…) И ещё. Зачем Кожубергенову понадобилось идти на танковый пулемёт, да ещё, подобно святоше, скрестив руки на груди? Ведь находясь в окопе он был бы практически неуязвим для танка, чем находясь вне него! А в связи напрашивается вопрос: зачем Клочкову понадобилось бежать на танк с гранатой, когда можно было бы спокойно пропустить таковой через окоп, после чего поразить моторный отсек такового той же самой гранатой. А в том случае, если танк противника заняв выжидательную позицию продолжал вести огонь по позициям роты уж, по крайней мере, постараться как-то обойти сбоку или достигнув, так называемой, мёртвой зоны, бросить свою гранату. Но просто так, извините за выражение, уподобившись барану, бежать на танк – это вне понимания. А значит, из всего этого можно сделать только двоякий вывод: либо А.Ю. Кривицкий не имел никакого понятия о методах борьбы с танками, стоящих в обороне пехотных подразделений, либо он специально описал, таким образом, этот бой, чтобы лишний раз вызвать у своего читателя «ярость благородную». Ту самую ярость, которую так метко подметил поэт Николай Тихонов – «каждый с неотвратимой силой жаждал врага в могилу взять с собой…». Не знаю как другим, но лично склоняюсь в пользу второго вывода. Ибо в то время органы политпропаганды, к коим относилась и газета «Красная Звезда», просто не могли писать, что называется, в другом ключе. А раз это так, то следуя законам жанра, миф о «28 героях-панфиловцах» получил своё продолжение, правда, уже в другой – поэтической форме, ибо «предсмертный рассказ» И.М. Натарова так понравился поэту уже упоминаемому выше поэту Николаю Тихонову, написавшему поэму «Слово о 28-ми гвардейцах».
Однако сам сюжет поэмы Николая Тихонова, практически, полностью повторяет сюжет очерка А.Ю. Кривицкого. А посему поэт честно признался на следствии в том, что: «По существу, материалами для написания этой поэмы послужили статьи Кривицкого, из которых я и взял фамилии, упоминаемые в поэме. Других материалов у меня не было. (…) Вообще-то всё, что написано о 28 героях-панфиловцах, сходит от Кривицкого или написано по его материалам».[
Итак, подводя краткие итоги всему сказанному выше, наблюдается следующая картина: В. Чернышев и В. Коротеев, так сказать, начали, М. Кортеев продолжил, а уж А.Ю. Кривицкий, как говориться, и вовсе преуспел в этом деле…

А вот что на самом деле произошло у разъезда «Дубосеково» 16 ноября 1941 года и как в реальной действительности разворачивались, описанные А.Ю. Кривицким события, во многом проясняют показания бывшего командира 1075 стрелкового полка полковника Ильи Васильевича Капрова, допрошенного по делу И.Е. Добробабина 10 мая 1948 года:

«Формировалась дивизия в городе Алма-Ате. Примерно 50 процентов в дивизии было русских, проживавших в Средней Азии, а остальные 50 процентов были казахи, киргизы и небольшое количество узбеков. В такой же пропорции был укомплектован и полк, которым я командовал. Техникой дивизия была очень слабо насыщена, особо плохо обстояло дело с противотанковыми средствами; у меня в полку совершенно не было противотанковой артиллерии – её заменяли старые горные пушки, а на фронте я получил несколько старых французских музейных пушек. Только в конце октября 1941 года на полк было получено 11 противотанковых ружей, из которых 4 ружья было передано 2-му батальону нашего полка, в составе которого была 4-я роты (командир роты Гундилович, политрук Клочков) (…) В первых числах октября дивизия была переброшена под Москву и выгрузилась в г. Волоколамске, откуда походным порядком вышла на позиции в районе г. Осташово. Мой полк занял оборону (совхоз Булычёво – Федосьино – Княжево). Примерно в течение 5–6 дней полк имел возможность зарыться в землю, так как подготовленные позиции оказались негодными, и нам самим пришлось укреплять оборонительные рубежи и, по существу, всё переделывать заново. Мы не успели как следует укрепить позиции, как появились немецкие танки, которые рвались к Москве. (…) Завязались тяжёлые бои с немецкими танками, причём у немцев было превосходство в силах и технике. В этих тяжёлых боях вся дивизия и мой полк под нажимом превосходящих сил противника отходили до станции Крюково под Москвой. Отход продолжался до первых чисел декабря 1941 года. (…)

К 16 ноября 1941 года полк, которым я командовал, был на левом фланге дивизии и прикрывал выходы из г. Волоколамска на Москву и железную дорогу. 2-й батальон занимал оборону: посёлок Ново-Никольское – посёлок Петелино и разъезд Дубосеково. Батальоном командовал майор Решетников, фамилии политрука батальона не помню в батальоне было три роты: 4, 5 и 6-я. (…) Четвёртой ротой командовал капитан Гундилович, политрук Клочков. (…) Занимала она оборону – Дубосеково – Петелино. В роте к 16 ноября было 120–140 человек. Мой командный пункт находился за разъездом Дубосеково у переездной будки примерно в 11,5 км от позиций 4-й роты. Я не помню сейчас, были ли противотанковые ружья в 4-й роте, но повторяю, что во всём 2-м батальоне было только 4 противотанковых ружья. К 16 ноября дивизия готовилась к наступательному бою, но немцы нас опередили. С раннего утра 16 ноября 1941 года немцы сделали большой авиационный налёт, а затем сильную артиллерийскую подготовку, особенно поразившую позиции 2-го батальона. Примерно около 11 часов на участке батальона появились мелкие группы танков противника. Всего было на участке батальона 10–12 танков противника. Сколько танков шло на участок 4-й роты, я не знаю, вернее не могу определить. Средствами полка и усилиями 2-го батальона эта танковая атака немцев была отбита. В бою полк уничтожил 5–6 немецких танков, и немцы отошли. (…) Около 14.00–15.00 немцы открыли сильный артиллерийский огонь по всем позициям полка, и вновь пошли в атаку немецкие танки. Причём шли они развёрнутым фронтом, волнами, примерно по 15–20 танков в группе. На участок полка наступало свыше 50 танков, причём главный удар был направлен на позиции 2-го батальона, так как этот участок был наиболее доступен танкам противника. В течение примерно 40–45 минут танки противника смяли расположение 2-го батальона, в том числе и участок 4-й роты, и один танк вышел даже в расположение командного пункта полка и зажёг сено и будку, так что я только случайно смог выбраться из блиндажа; меня спасла насыпь железной дороги. Когда я перебрался за железнодорожную насыпь, около меня стали собираться люди, уцелевшие после атаки немецких танков. Больше всего пострадали от атаки 4-я рота; во главе с командиром роты Гундиловичем уцелело человек 20–25, остальные все погибли. Остальные роты пострадали меньше».

Не менее значимы также и показания И.В. Капрова в отношении того, как появились на свет фамилии «28 героев-панфиловцев»:

«Никакого боя 28 панфиловцев с немецкими танками у разъезда Дубосеково 16 ноября 1941 г. не было – это сплошной вымысел. В этот день у разъезда Дубосеково в составе 2-го батальона с немецкими танками дралась 4-я рота, и действительно дралась героически, причем из роты погибло свыше 100 человек, а не 28, как об этом писали впоследствии в газетах. Никто из корреспондентов ко мне не обращался в этот период, я никому и никогда не говорил о бое 28 панфиловцев, да и не мог говорить, так как такого боя не было. Никакого политдонесения[21]21

  Донесение, о котором упоминал в своём очерке А.Ю. Кривицкий, было написано комиссаром 1075-го с.п. Мухамедьяровым и адресовано в Политотдел 316-й с.д.


[Закрыть] по этому поводу я не писал. Я не знаю, на основании каких материалов писали в газетах, в частности в «Красной Звезде», о бое 28 гвардейцев из дивизии имени Панфилова. В конце декабря 1941 г., когда дивизия была отведена на формирование, ко мне в полк приехал корреспондент «Красной Звезды» Кривицкий вместе с представителями политотдела дивизии Галушко и Егоровым. (…) В разговоре со мной Кривицкий заявил, что нужно, чтобы было 28 гвардейцев-панфиловцев, которые вели бой с немецкими танк ми. Я ему заявил, что с немецкими танками дрался полк, и в особенности 4-я рота 2-го батальона. (…) Комиссар дивизии Егоров мне приказал выехать на место, к разъезду Дубосеково, на место боя 4-й роты вместе с Кривицким, Гундиловичем и др. (…). Фамилии Кривицкому по памяти давал капитан Гундилович, который вел с ним разговор на эту тему. (…) Меня о фамилиях никто не спрашивал. Впоследствии после длительных уточнений фамилий только в апреле 1942 года из штаба дивизии прислали готовые наградные листы и общий список 28 гвардейцев ко мне в полк для подписи».[22]22

  Н. Петров, О. Эдельман. Указ. соч., стр. 148


[Закрыть]
Таким образом, домысленная Д.И. Ортенбергом цифра «28», породила собой сакраментальное словосочетание «28 героев-панфиловцев». (Я не случайно беру его в скобки, так как всех этих людей – живых и павших участников этого смертельного боя, ни коим образом нельзя отделять друг от друга.) А это, в свою очередь, привело к тому, что под него, что называется, огульно было подогнано общее количества всех бойцов, участвовавших в бою у разъезда «Дубосеково», сократив их, по меньшей мере, на сотню человек! (Ведь по свидетельству полковника И.В. Капрова в беседе с Ю.А. Кривицким капитан П.М. Гундилович назвал по памяти фамилии только тех убитых и пропавших без вести бойцов своей роты, которые он сумел вспомнить.)

Точно в таком же стиле обстояли дела и с выдуманными Ю.А. Кривицким словами политрука В.Г. Клочкова: «Ни шагу назад!» – в первом очерке и «Велика Россия…» – во втором. Так, в ходе допроса он признался, что работая над очерком:

«… использовал рассказы Гундиловича, Капрова, Мухамедьярова, Егорова. В части же ощущений и действий 28 героев – это мой литературный домысел. Я ни с кем из раненных или оставшихся в живых гвардейцев не разговаривал. Из местного населения я говорил только с мальчиком лет 14–15, который показал мне могилу, где похоронен Клочков».[
18 ноября 1941 года комиссар 1075-го стрелкового полка ст. политрук А.Л. Мухамедьяров направил в Политотдел 316-й с.д. Политическое донесение, в котором сообщал, что за два предшествующих дня его полк потерял 400 человек убитыми, 100 человек ранеными и 600 – пропавшими без вести. А это, в свою очередь, указывает на то, какое количество людей было захвачено в плен и какое количество раненых было обречено на смерть от холода и потери крови, оставшись брошенными в беспомощном состоянии на поле боя. Но такая картина – вполне нормальное явление для Красной Армии, в которой каждая отдельно взятая человеческая жизнь рядовых тружеников войны, фактически ничего не стоила. Однако в том же донесении отмечалось, что полк нанёс противнику значительный урон, уничтожив 15 танков и 800 солдат и офицеров противника.

В свою очередь, Начальник Политотдела 316-й с.д. полковой комиссар Галушко в своём донесении от 19 ноября, направленном в Политотдел 16-й Армии (продублировав переданные ему накануне данные об уничтоженной в боях технике и живой силе противника) в частности отмечал, что, несмотря на самоотверженность бойцов и командиров 1075-го полка, слабая противотанковая оборона не позволила им остановить немцев, вследствие чего в полку «пропали 2 роты».

Но, пожалуй, ещё интереснее на фоне всего этого выглядит Политическое донесение, А.Л. Мухамедьярова от 14 ноября 1941 года, фрагмент текста которого приводится ниже с соблюдением орфографии:

1. Красноармеец т. Трофимов, на которого в атаке напали три немецких фашистов и предлогали сдаться в плен. т. Трофимов ответил им словами злобы «Русский воин в плен не сдаётся, двух фашистов убил в упор, а третий пустился на утёк.

2. Красноармеец Натаров, будучи ранен, продолжил бой и вёл бой и вёл огонь из своей винтовки до последнего дыхания и героически погиб в бою.

3. К-ец канд. ВКП (б) т. Шопоков, первый принял на себя атаку фашистов, когда немцы окружив его предлагали сдаться, т. Шопоков ответил «коммунисты в плен несдаются» и в упор убил двух фашистов и от пули 3 го героически погиб. Трупы убитых бойцов и командиров подобрано и похоронено».[24]24
Так что же получается? Натаров и Шопоков погибли за два дня до боя в Дубосеково? Или это их однофамильцы? Установить, кем были в действительности эти люди, не зная их инициалов, сейчас практически невозможно. Но ясно одно. Фамилии Трофимова, Натарова и Шопокова, были, как говориться, на слуху у А.Л. Мухамедьярова, а значит, и П.М. Гундиловича (ведь кто, как не он сообщил ему о геройской гибели этих людей). А значит, существует немалая доля вероятности того, что двое из них были включены в списки «28 героев-панфиловцев», уже будучи мёртвыми за два дня до боя у «Дубосеково», а значит не имеющие к нему никакого отношения. Впрочем, мёртвые сраму не имут…

Рассуждая о понесённых противником потерях можно с уверенностью сказать о том, что цифра в 15 уничтоженных танков вполне могла соответствовать действительности (если, конечно учитывать не только уничтоженные, но и повреждённые машины), однако число уничтоженной живой силы – это уже из области фантастики. Ведь по показаниям того же И.В. Капрова, немецкие танки прорывали нашу оборону без поддержки пехоты, так что если они и имели какие либо потери в живой силе, то только лишь из числа танковых экипажей, что, безусловно, сводит их общее число на более чем скромный уровень. А ещё нельзя также и не считаться с тем, что, бросив свои танки на позиции советских воинов без какого-либо пехотного прикрытия, командование 3-й Танковой Группы нисколько не сомневалось в предстоящем успехе, так располагало разведданными, подтверждающими практически полное отсутствие противотанковой обороны на этом участке обороны. К этому следует также добавить и то, что после того, как прямым попаданием снаряда был уничтожен КП И.В. Капрова, сам он вряд ли сумел избежать участи быть захваченным в плен, оказавшись за насыпью, если бы оказавшуюся там группу уцелевших бойцов, действительно, атаковали немецкие автоматчики. И ещё. По словам того же И.В. Капрова число уничтоженных его полком немецких танков во время их первой атаки равнялось 5 или 6 машинам. А вот то, что в ходе второй атаки был уничтожен ещё хотя бы один танк, ничего не сказано. А это значит, что вероятнее всего, эта первая атака была так сказать, разведкой боем, позволившей немцам выявить огневые позиции советской артиллерии, представляющие для их танков главную угрозу. А после того, как все они были уничтожены артиллерийским огнём, немецкие танки без каких-либо для себя потерь смогли прорвать оборону 1075-го стрелкового полка.

Так что для немецких танкистов это был самый обычный бой, не отмеченный какими-то особыми потерями. А посему, они вряд ли что могли знать о подвиге «28 героев-панфиловцах», вставших на их пути.

А вскоре после этого боя против командования 1075-го с.п. было выдвинуто обвинение в самовольном уходе с позиций без приказа и больших потерях в полку, что в то время могло грозить самыми серьёзными последствиями. (Думается, что именно из-за этого А.Л. Мухамедьяров в своём донесении пытался прировнять понесённые полком потери к мифическим потерям противника) Однако это не помогло: командир и комиссар полка были сняты со своих постов, и против них готовилось очередное дело. И теперь нам всем остаётся только гадать о том, какая судьба могла ожидать их в дальнейшем, если бы не своевременная командировка В. Чернышева и В. Коротеева в штаб 16-й Армии… А уж если быть до конца откровенным, то можно смело заявить о том, что их жизни и дальнейшую карьеру в немалой степени спас опубликованный в газетах миф о «28 героях-панфиловцах» – отцами-командирами которых являлись И.В. Капров и А.Л. Мухамедьяров. Таким образом, все уничтоженные полком танки были отнесены на счёт «28 героев-панфиловцев», а полное поражение полка превращено, чуть ли не блестящую победу, вследствие чего, согласитесь, было как-то неловко судить их «организаторов и идейных вдохновителей» таковой. Так что, волей-неволей, а готовящееся дело на упомянутых товарищей пришлось прекратить и восстановить их в прежних должностях. (Это произошло зимой 1941–1942 г.г., когда их разбитый полк находился на переформировании, то есть в тот момент, когда миф о «28 героях-панфиловцах» гремел на всю страну.)

В конце ноября 1948 года в кабинет следователя был вызван и главный создатель этого мифа Д.И. Ортенберг, который откровенно объяснил собственный взгляд на причины канонизации подвига «28 героев-панфиловцев»:

«Вопрос о стойкости советских воинов в тот период приобрёл особое значение. Лозунг «Смерть или победа», особенно в борьбе с вражескими танками, был решающим лозунгом. Подвиги панфиловцев и являлись образцом такой стойкости (видимо, таковая заключалась в том, что остатки роты отступили с занимаемых ими позиций не во время первой, а лишь в ходе второй атаки, то есть 3–4 часа спустя – Ю.Ж.) Исходя из этого, я предложил Кривицкому написать передовую статью о героизме панфиловцев, которая и была напечатана в газете 28 ноября 1941 г. Как сообщал корреспондент, в роте было 30 панфиловцев, причём двое из них пытались сдаться в немецкий плен. Считая политически нецелесообразным показать сразу двух предателей, я оставил в передовой статье одного»[25]25
Но, пожалуй, самым интересным во всей этой истории является то, что даже те, кого с самого начала записали в мертвецы и кто позднее, так сказать, явился миру в своём живом обличье, уверовали в передовицу А.Ю. Кривицкого и рассказывали о своих подвигах, исключительно придерживаясь его текста.
Так что же. Был всё-таки подвиг или нет? Разумеется, был, но не такой громкий по своим результатам, как о нём писалось в газетах. Зато куда более трагичный, если судить по понесённым жертвам. Ведь в бою у разъезда «Дубосеково», на участке обороны только одной 4-й стрелковой роты погибло не 28, а, как минимум, в четыре раза больше составлявших её солдат. А какое надо было иметь мужество, чтобы, не имея нормальных средств ПТО, бороться с немецкими танками при помощи, чуть ли не музейных пушек, засев при этом в слабо укреплённой обороне. А 3 или 4 противотанковых ружья (пусть даже пятизарядных), пара ручных пулемётов и личное оружие обороняющихся (совершенно бессмысленное в борьбе с танками) в совокупности с гранатами и бутылками КС – это много или мало?

И не в том дело, произносил или нет политрук В.Г. Клочков слова схожие с теми, что вложил в его уста А.Ю. Кривицкий, – наверняка это были слова, которые не печатают в газетах, – дело вовсе не в этом. А в том, что созданный миф о «подвиге 28 героев-панфиловцев», как бы перечёркивает подвиг его истинных героев – 140 бойцов 4-й стрелковой роты 1075 стрелкового полка, принявших геройскую смерть, но не шагнувших в бессмертие.

И об этом всем нам, живущим сегодня, никогда не следует забывать.


7 рота выпуск 1991 года
Мы были молодыми